Петрович. Повесть-сказка. Мария Крылова

любимыми героями Гаврош и Мальчиш-Кибальчиш. Петрович сам не понял, как получилось, что пропитался он не прагматикой царивших вокруг по-настоящему рыночных (то есть базарных) отношений, а романтикой странствий, пионерского товарищества, борьбы за справедливость и правду без богачей. Но становление личности произошло, причём без воли Петровича, под влиянием устаревшего советского чтива, и мальчик внезапно осознал себя чужим в этом мире, где богачи не стремились помогать бедным, где для каждого было важно только, как бы побольше всего урвать, и никто не пытался строить общество, справедливое ко всем.

      Были моменты, когда Петрович ненавидел книги, справедливо полагая, что они виноваты в его непохожести на других, но всякий раз отходил, успокаивался и вновь погружался в их удивительный выдуманный мир. Рождались стихи.

      Я думал, я вас разлюблю,

      Мои мучители и судьи,

      Я бился, как блоха в сосуде —

      В сосуде тесно кораблю.

      В ночи мне нужен огонёк,

      А лучше солнечный денёк,

      Я с книгой сяду на пенёк —

      И всё – далёк.

      А ещё Петрович очень любил читать энциклопедии. Вот только в мусоре они оказывались редко, приходилось воровать и даже иногда покупать. Петрович выучивал энциклопедии наизусть, открывая для себя мир реальный, не созданный каким-то фантазёром (Петрович никогда не запоминал имена авторов), а описанный учёными. Знания распахивали перед ним горизонты, позволяли, сидя в грязном ростовском дворе или парке, путешествовать по всему свету, опускаться под толщи воды мирового океана, взмывать в слои атмосферы, где невозможно было дышать. Иногда знания были жестоки. Именно в энциклопедии он не так давно прочёл, что Кота можно было вылечить простым и недорогим лекарством, которое продаётся в любой аптеке, – пенициллином. Поздно прочёл.

      Гран вёл его в Хранилище по уже знакомому или только похожему на прежний ходу, стены которого расступались перед идущими и смыкались за их спинами, причём ширина хода была как раз такой, чтобы можно было пройти. Сановник шагал уверенно и важно, не наклоняя головы, и стены расступались ровно настолько, чтобы не задеть его. И даже чуть больше. На всякий случай. Хранилище оказалось здесь же, в Горе. Приведя Петровича, Гран попрощался и ушёл. Он делал всё очень спокойно и с большим достоинством, если не волновался.

      ***

      Помещение, куда попал Петрович, удивило его. Оно было огромно. Тёмные каменные стены поднимались высоко вверх, и очертания потолка едва угадывались в заполнявшем высоту полумраке. Это был большой зал с округлыми стенами, раздвигающимися широко в стороны. А вот заполнявшие зал книжные полки, поднимающиеся от пола в полутьму потолка, были совершенно обычными и не оставляли сомнений в том, что перед Петровичем была просто-напросто библиотека. Он бывал в библиотеке в своём мире, книг, правда, не брал (оказалось, что для этого