– Ты очень хороший Гонец, Тир…
***
Петрович никогда не видел гор, но читал о них, и судя по тому, что он знал, положение этой горы было странным. Петрович думал, что гора не может располагаться вот так, среди поля. Есть законы рельефа местности: сначала должны подниматься холмы, затем горы, поросшие деревьями и кустарниками, а только потом скалы, уходящие вершинами в поднебесные высоты. Впрочем, в этой стране были свои законы, удивляться не стоило.
«Жаль, Гонец не сказал мне, что делать дальше, – подумал Петрович. – Долго мне здесь стоять? И что теперь делать? Может, постучать?»
Мальчик уже хотел так и сделать, как вдруг в скале открылся треугольный невысокий вход. Наконец-то, а то положение уже начинало становиться дурацким. Петрович смело вошёл. Он, действительно, не боялся. Просто знал теперь, чего надо бояться: Охотников, дождя, Зла, обидеть кого-нибудь, заплакать, идти куда-то одному. Тех, кто его сюда позвал, бояться не следовало.
Может быть, Петрович и прошёл бы по образовавшейся галерее во весь рост, но не решился, шёл слегка согнувшись, боясь удариться головой о низкий свод. Он был один здесь и, шагая, успел заметить, что скала странным образом расступается перед ним, а затем смыкается за спиною. «Неплохо, – подумал мальчик, – очень удобно и гораздо безопаснее, чем обычный туннель. Наверное, чужой по такому ходу не пройдёт».
Странно, но он совсем не думал о том, что ждёт его впереди, куда ведёт этот ход. Даже не пытался пофантазировать и предположить. Хотя, чего в этом странного? За последние несколько часов случилось столько необычного, что любая фантазия была бесполезна, даже бессмысленна. Петрович просто шёл, спокойно ступая по довольно ровному полу и стараясь не врезаться головой в какой-нибудь камень отнюдь не ровных стен. Даже здесь, внутри горы, ощущался дождь: было сыро, ноги в насквозь промокших кроссовках то и дело ступали в лужи, слышался отдалённый шум бегущей воды.
Петрович пришёл как раз тогда, когда у него начала побаливать от постоянного наклона головы шея. Стена расступилась шире, чем обычно, и он оказался в большой прямоугольной комнате. На стенах горели неяркие, но многочисленные светильники, очень напоминающие обыкновенные круглые электрические плафоны, было чисто и тихо. Петрович не сразу понял, что его поразило сильнее всего – было сухо, непривычно сухо после нескольких часов пути под дождём, впервые сухо в этой насквозь промокшей стране. И это было даже неожиданнее, чем оказаться в комнате, так напоминающей обычную комнату из его мира.
Мебели почти не было, только на полу, возле одной из стен, стояла невысокая кровать, покрытая тёплым, уютно мягким на вид одеялом. Петрович не чувствовал усталости, здорово, что в этой Стране не устают, а вот спят, наверное, так же, как и в его мире. А он так давно не спал, всю ночь: вечером побежал вслед за Светлячком, а потом ночь и утро шагал к этой горе.