Еще одно забывчивое слово,
Еще один случайный полувздох, –
И тосковать я сердцем стану снова,
И буду я опять у этих ног.
Душа дрожит, готова вспыхнуть чище,
Хотя давно угас весенний день,
И при луне на жизненном кладбище
Страшна и ночь, и собственная тень.
«Солнце садится, и ветер утихнул летучий…»
Солнце садится, и ветер утихнул летучий, –
Нет и следа тех огнями пронизанных туч.
Вот на окраине дрогнул живой и не жгучий,
Всю эту степь озаривший и гаснущий луч.
Солнца уж нет, нет и дня неустанных стремлений,
Только закат будет долго чуть зримо гореть…
О, если б небо судило без тяжких томлений
Так же и мне, оглянувшись на жизнь, умереть!
Среди звезд
Пусть мчитесь вы, как я, покорны мигу,
Рабы, как я – мне прирожденных – числ,
Но, лишь взгляну на огненную книгу,
Не численный я в ней читаю смысл.
В венцах, лучах, алмазах, как калифы,
Излишние средь жалких нужд земных, –
Незыблемой мечты иерогли́фы,
Вы говорите: «Вечность – мы, ты – миг.
Нам нет числа. Напрасно мыслью жадной
Ты думы вечной догоняешь тень:
Мы здесь горим, чтоб в сумрак непроглядный
К тебе просился беззакатный день.
Вот почему, когда дышать так трудно,
Тебе отрадно так поднять чело
С лица земли, где все темно и скудно,
К нам, в нашу глубь, где пышно и светло».
«Не первый год у этих мест…»
Не первый год у этих мест
Я в час вечерний проезжаю –
И каждый раз гляжу окрест,
И над березами встречаю
Все тот же золоченый крест,
Среди зеленой густоты
Карнизов обветшалых пятна,
Внизу могилы и кресты.
И мне – мне, кажется, понятно,
Что шепчут куполу листы.
Еще, колеблясь и дыша,
Над дорогими мертвецами
Стремлюсь куда-то, вдаль спеша, –
Но встречу с тихими гробами
Смиренно празднует душа.
«Всё, что́ волшебно так манило…»
Всё, что́ волшебно так манило,
Из-за чего весь век жилось,
Со днями зимними остыло
И непробудно улеглось.
Нет ни надежд, ни сил для битвы, –
Лишь, посреди ничтожных смут,
Как гордость дум, как храм молитвы,
Страданья в прошлом восстают…
28 февраля 1892
«Не спится. Дай, зажгу свечу! К чему читать?…»
Не спится. Дай, зажгу свечу! К чему читать?
Ведь снова не пойму я ни одной страницы,
И яркий белый свет начнет в глазах мелькать,
И ложных призраков заблещут вереницы…
За что ж? Что́ сделал я? Чем грешен пред тобой?
Ужели помысел мне должен быть укором,
Что так язвительно смеется призрак твой
И