Но я еще никогда так по-крупному не ошибался! И кирпичу, застывшему на макушке моей головы, не суждено было вернуться обратно на небеса.
Мы разговаривали с ней о многих вещах. Если не обо всем. Я беседовал с ней на такие темы, которые не обсуждал ни с кем и никогда. Да, я наблюдатель. Не мужчина мечты, не писатель, не человек, занимающийся высоким искусством, хотя определение Ренуара подходило мне в наибольшей степени. Но если смотреть истинно, в самую глубь: я – наблюдатель. Я тот, кто наблюдает и познает. Анализирует и чувствует. Всё так.
На вопрос: «С чего вы вообще это взяли?» – она ответила: «Это очевидно для наблюдателя».
Я даже представить себе не мог, в какой океан вынесло мой плот.
Мы заговорили о красоте – мне показалось, что женщина, которая разглядела во мне наблюдателя, в ней разбирается.
Я спросил:
– Как вы считаете, внешняя красота человека может быть отражением красоты его души, и напротив: уродство – отражением внутреннего уродства?
– А что вы полагаете красивым? – ответила она вопросом на вопрос.
– В самом обыденном и доступном понимании – красивое лицо.
Она пожала плечами:
– Понятие идеала красоты возникло в Древней Греции и менялось неоднократно на протяжении истории человечества. В средние века женщины выбривали себе высокий лоб, сейчас делают пухлые губы, в индейских племенах для красоты увеличивают кольцами шею и вставляют предметы в губы и уши… Знаете, я считаю, что внешность человека с возрастом все больше становится отражением его образа мышления, чувств. Выражение лица, взгляд – да, являются зеркалом души. Но красивым люди считают разное. Кто-то видит красоту в Ренуаре, а кто-то предпочитает современное арт-искусство. О вкусах не спорят.
Ее было необычайно интересно слушать… В тот момент, когда я впервые увидел ее, мне показалось, что она похожа на Деву – своей стройностью, своими пухлыми губами, своим образом. Но это было лишь первое впечатление, обманчивое; и после того, как я услышал ее голос, увидел ее манеру поведения, то, как она пила лимонад, я понял, что ошибся.
Мне не хотелось больше ни в ком находить Деву, потому что насколько знакомство с ней получилось роковым и незабываемым, настолько же – губительным и болезненным. Если убрать из меня всего одно качество, вынуть его из меня и уничтожить – а именно влюбленность, неконтролируемую влюбленность в человека, – я мог бы быть прекрасным любовником и прожигать свою жизнь, наслаждаясь прелестью женских тел и порочной чистотой их душ. Но если вынуть влюбленность, то, полагаю, страстности такой бы я лишился – это уже был бы не я.
– Забавно, что вы заговорили о Ренуаре. Я вижу красоту в личности Ренуара, в его биографии, она для меня интересна, познавательна и даже местами поучительна, я нахожу красоту в том, кем он был, но не в его работах. И другие художники меня интересуют по