Наставники школы Завета с грамотами шрайи! На что это похоже?
Он никогда этого не узнает. В тот день, когда Консульт перестал быть простой абстракцией, в тот день, когда Анасуримбор Келлхус был провозглашен аспект-императором, Друз решил искать другую неизвестность: происхождение человека, который открылся им, в том числе и в своих Снах, не меньше, чем наяву. Может быть, это и было его судьбой. Может быть, это и есть та трагическая ирония, которая определила всю его жизнь. Охота на дым. Бросание игральных палочек с цифрами проклятия. Жертва действительным ради возможного.
Вечный изгой. Сомневающийся и верящий.
С еще более многочисленной группой людей, которых нужно убить.
Мы можем осмыслить сновидения только после пробуждения, и, возможно, именно поэтому люди так стремятся нагромождать на них слова после того, как увидели их. Сны поглощают наши горизонты, приковывают наше тело к бурной нереальности. Они – рука, которая тянется за горы, за небо, в самые глубокие недра земли. Они – невежество, которое тиранит каждый наш выбор. Они – тьма, которую может осветить только новый сон.
Старый волшебник шел по щелям в могучем фундаменте. Камни, как он знал, были одними из старейших в этом комплексе, частью первоначального сооружения, возведенного Кару-Онгонианом, третьим и, возможно, величайшим из умерских богов-королей. Здесь… Это было то самое место, где нелюди из прославленного Наставничества, Сику, поселились среди куниюрийцев. Это было место, где были переведены и сохранены первые квианские тексты и где родилась первая школа магии, Сохонк.
Здесь… Знаменитая библиотека Сауглиша.
Храм. Крепость. Хранилище многих вещей, прежде всего мудрости и силы.
Стены, казалось, сомкнулись вокруг Акхеймиона, так узок был путь. Вдоль стен в канделябрах стояли свечи. Всякий раз, когда он приближался к одной из них, она вспыхивала белой жизнью, в то время как предыдущая исчезала в клубах дыма. Снова и снова, пока не стало казаться, что от фитиля к фитилю прыгает только один язык пламени.
Но освещения всегда было недостаточно. Пять из каждых десяти шагов приходилось проделать сквозь абсолютную тень, позволяя видеть слои древних помещений без помех мирского зрения. Уродливых, как уродливо всякое волшебство, и все же прекрасных, как снасти больших кораблей, только неземных – и смертоносных, как виселица. За тысячелетие, прошедшее с момента ее постройки, библиотека – и Сохонк – так и не были завоеваны. Кондское иго. Скеттские вторжения. Независимо от того, какая нация была завоевателем, цивилизованная или варварская, все они вкладывали свои мечи в ножны и приходили к соглашению. Надушенные и эрудированные, как Оссеората, или немытые и неграмотные, как Аулянау Завоеватель, все