Когда девочка утолила жажду, женщина велела ей вернуть флягу хозяину, поблагодарила его за доброту, но к воде так и не прикоснулась.
– Сама почему не пьешь? – удивился крестьянин.
– Мне не надо, – отозвалась едва слышно она и две легкие тени легли под глазами, большими и некогда прекрасными, но истомленными каким-то горем.
Крестьянин бросил фляжку в сумку и опять взялся мотыжить, но то и дело поглядывал на незнакомок, примостившихся в тени больших пальм. Он недоумевал: откуда взялась девочка, ведь женщина шла по пустыне совершенно одна?! Но поскольку на размышление времени у него не было, он не придумал лучшего объяснения, чем то, что девочка, видно, сидела на спине матери. Такой ответ его почти удовлетворил, хотя он и не мог вспомнить, чтобы у женщины была какая-то ноша. Много непонятного происходило в этот день – такое порой случается. На мгновение крестьянину почудилось, что он пребывает в каком-то сне. Он решил, будто женщина и ее дочурка только привиделись ему. Однако, в очередной раз обернувшись, он нашел на прежнем месте одну спящую девочку, уютно свернувшуюся в жухлой траве. То, что матери не было поблизости, поначалу не взволновало крестьянина. Но проходило время, а мать все не появлялась.
Встревоженный, крестьянин огляделся по сторонам, потом влез на скользко-волокнистый ствол пальмы и увидел далеко в пустыне знакомую черную точку. Женщина бежала прочь от оазиса. Зачем она шла в зев пустыни? – ведь ей там не выжить! Почему она бросила ребенка? Со стороны пустыни начинало наносить колючие раскаленные песчинки. Поднимался ветер. А черная точка упрямо двигалась ему навстречу и вскоре совсем исчезла в сплошной желтой пелене поднятого ветром песка.
Мужчина спустился на землю и склонился над спящей. Девочка во сне была еще прекрасней. Он не удержался и прикоснулся своей мозолистой ладонью к ее лбу. Та легко вздохнула во сне. Голова ее оставалась лежать на мягкой земляной кочке, как на материнских коленях, и крестьянин с шумом втянул в себя воздух.
Глава 2. 1372 год до Рождества Христова.
Египет. Уасет.
Через двенадцать лет Египет вступал в новую эпоху – великий фараон Амонхотеп III, да царствует он вечно, ушел к своим божественным предкам, оставив после себя малолетнего наследника. С утратой властителя в стране прекращалась целая эпоха, останавливалось летоисчисление. И возобновлялось опять – с приходом молодого фараона, отсчитывая каждый год его правления, как новую эру.
Эту страну, благословенную и процветающую, основали очень давно жрецы, хранители великих знаний могущественных предков. Они обладали тайнами, ведали науки, но не стремились к власти, ибо сама власть нуждалась в них. Но шли века, и с каждым новым правителем все труднее приходилось жрецам, все упрямее и несговорчивее становились фараоны, не желающие ни с кем делиться властью.
Жрецы были усердны и терпеливы. Они хранили молчание и чувствовали, что когда-нибудь настанет их время.
Старшего сына