От мгновенного озноба его передернуло. Мимолетное ощущение тут же обросло коростой мыслей, спасительно прикрылось цинизмом. Красавелла… Стул еще дурацкий нашла, прямо в центре поставила и уселась: любуйтесь! Я тоже хорош, всю местную заразу перенял: блондинку увидел – слюна потекла. Но как она сидела! И что же – вот прямо так, возьму и позвоню? «Здрассьте, не сходить ли нам в ресторан (в смысле: невтерпеж пристроить конец)…» Собственно, почему нет: пора завязывать с этими заморочками. Но неужели она одна? Наверняка у нее кто-то есть…
– Помню, – сказал Макс. – Но неужели она одна? Наверняка у нее кто-то есть.
– А вот! Наташа мне уши прожужжала – расписывала, словно замуж выдает. Страшно о ней печется: «Ланочка… лучшая подруга… тыры-пыры…». И живут в одной комнате – с тех пор еще. Год, говорит, уже без парня пропадает. Врет, наверное – не может такого быть. Но факт: открыта предложениям.
– Попросишь для меня телефон?..
Обложившись репродукциями и конспектами, Лана готовилась к экзамену по искусству средних веков. Сосредоточиться было трудно. Как правило, на пятницу-субботу она уезжала к родителям в Назарет, но на сей раз осталась в общежитии. (В нынешние времена Назарет населен в основном арабами, и родители Ланы, репатриировавшиеся в 1992-м году из Киргизии с дочкой, поселились в еврейской части города, называемой Нацерет-Илит, он же Вышний Назарет – город-район, построенный в новейшие времена на соседнем с Назаретом холме.)
Лана готовилась к экзамену и ждала звонка. Соседка Наташа уехала накануне к родителям, успев повидать своего нового друга Дана, и передать от Ланы «добро́». Ох уж эта Наташа – как пристанет! Давай, мол, действуй – все девчата с па́рнями, только ты одна! В общем, уговорила.
Макса этого Лана ни разу не видела, но знает о нём много (может быть – слишком много). Однажды даже слышала его голос, в тот очень долгий и странный день, три года назад…
В тот день, вернувшись с работы (раз в неделю она убиралась в частном доме), Лана застала в комнате любимую подругу Карину и соседку Наташу. Расположившись на кровати, девчонки играли в «дурака», на интерес.
Последние месяцы Лана наблюдала это изо дня в день: сидя на Наташиной половине, подруги часами резались в карты, параллельно обсуждая насущное и наболевшее (известно, что женщины запросто делают несколько важных вещей одновременно).
Играть Лана не любила, что, впрочем, не мешало, устроившись на своей кровати, с удовольствием участвовать в разговорах: столько ведь есть всего рассказать! В этот раз Карина была необычайно возбуждена и оттого рассеяна – Наташа то и дело ругалась.
– Ты будешь сегодня ходить?! – Наташа потрясала веером карт. – Ланка, ты видела эту дуру влюбленную? Об игре забыла, о хахале своем только и думает!
– О, Лануха, приветик! – оглянулась на подругу Карина. – Говорила я вам: надо идти работать в патруль! Говорила – или не говорила?
– Говорила, говорила