Юноша тем временем направил своего конька к кобылке Лесаны и поздоровался:
– Мира в пути.
– И тебе, – ответила девушка и смешалась, не зная, что еще сказать.
– Ты не выглядишь радостной, – справедливо заметил толстяк и добавил: – Меня Тамиром зовут.
– Меня Лесаной.
Они помолчали, глядя в спины своим спутникам, а потом девушка вновь повернулась к новому знакомцу и призналась едва слышно:
– Я не очень хотела ехать.
Парень с тоской оглянулся на уходящую вдаль дорогу. Дорогу, ведущую к его дому.
– И я, – так же негромко ответил он. – Когда крефф приезжал год назад, он собирался забрать сына лавочника с нашей улицы. Сказал: «Из него выйдет толк».
– Отчего же не забрал?
Тамир досадливо махнул рукой, сжимающей повод.
– Утонул тот. Прошлой весной.
Девушка вздохнула.
– Я в Старград собирался, – расстроенно продолжал юноша. – Меня родители благословили на труды в пекарню посадскую.
– А ко мне сваты должны были прийти, – грустно поделилась подруга по несчастью.
Оба замолчали, каждый печалясь о несбывшемся.
Долго ехали, безмолвствуя, слушая размеренный скрип сбруи да стук копыт, а потом Донатос и Клесх направили лошадей в сторону, по узкой, убегающей в голую рощицу дороге.
В сумерках путники въехали в небольшое село. Здесь был праздник. Жаль только, гости явились к самому его завершению – мужики уже уносили с улиц столы и лавки, женщины домывали посуду.
Путников встретили с почтением, бросив все дела. Креффов препроводили в избу старосты, а Лесану и Тамира определили на постой в соседний дом. К тому времени уже совсем смерклось, поэтому, как ни мечтали странники о бане, пришлось только поплескаться в ушате. Зато ужин им собрали поистине роскошный. Хозяйка хлопотала, собирая лучшие яства: наваристую похлебку, печеную рыбу, пироги.
– Да вы ешьте, ешьте, – приговаривала она. – Вот ведь радость у нас какая – дочку отдаем учиться! Уж сколько лет стоит село, никогда здесь креффы Осененных не находили. И надо же, моя Айлиша, слава Хранителям, теперь поедет в Цитадель! Людей лечить будет!
Та, о которой шла речь, сидела на другом конце стола, стыдливо потупив очи. Лесана перехватила восхищенный взгляд Тамира. Девушка и впрямь была хороша: темные волосы, забранные в две косы, вились мелкой волной, трогательно взведенные брови над огромными глазами делали лицо беззащитным и детским, а кожа у нее была чистая, нежная, с едва заметным пушком.
Будущая лекарка застеснялась материнской гордости и обхватила руками узкие плечи. От этого движения Тамир вдруг подался вперед, стягивая с себя вязаную безрукавку.
– Озябла?
Девушка залилась краской и замерла, позволяя набросить необъятную одежу поверх своей нарядной вышитой рубахи. То ли парень ей и вправду понравился, то ли не хватило смелости возразить, Лесана не