– Ты прямо везунчик.
– Где же помощь, спасатели?
– Перед тобой.
– Шутите?
– Нет. – С этими словами Старки снял перчатки и бросил на снег рядом со скамейкой.
– Тогда не такой уж я везунчик.
Он кивнул и отхлебнул из кружки. На усы с проседью и кое-как постриженную бороду садился снег, и Старки казался добрым, почти родным.
– Все крупные дороги с Манхэттена перекрыты блокпостами. Вот и все, что я могу ответить на твой вопрос.
– А что делает правительство?
– Я бы сам дорого дал, чтобы это выяснить.
– А блокпосты? – спросил я. Вдруг замаячила смутная надежда, от волнения засосало под ложечкой. – Зачем блокпосты?
– Чтобы перекрыть въезды и выезды.
– Значит там, за пределами Нью-Йорка, все в порядке?
– Не значит. Я же объяснял тебе. – Старки, прищурясь, смотрел на блеклое солнце, прячущееся за темную тучу. – Там тоже были атаки. Управляемые ракеты или еще какая-то хрень. Все продумано, все не случайно, все для того, чтобы сделать как можно хуже. Понимаешь?
Нет, я не понимал. У меня в голове вертелся миллион вопросов.
– Но вы же прошли сюда! Как вы попали на Манхэттен? Мосты разрушены, туннели завалило…
Старки кивнул.
– Потому что вы военные?
– Мы похожи на военных? – улыбнулся он.
– Вы в форме.
– Мы сумели обойти блокпосты. Хотя это было нелегко. Пригодились и грузовики, и оружие.
Я снова задал вопрос:
– А что вы здесь делаете?
– Не важно.
– Вряд ли бы вы рисковали, если бы это не было важно.
Я пытался разговорить его, прощупывал почву.
– Для тебя – не важно.
И на том спасибо. То, что он сказал, ничего не объясняло, а вот то, как он это сказал… Для меня все было важно: каждый признак жизни, каждый лучик надежды. Только Старки вряд ли это поймет: у нас слишком мало времени. Я представил, как хорошо было бы спрятаться под тентом в одном из грузовиков, укрыться от всех опасностей.
Они бы сделали свою работу, а потом мы бы вместе уехали из города туда, где тепло, где люди – друзья, где известно, что произошло, где дадут ответы на все вопросы.
– Это война?
– Война идет давно, – ответил Старки, глядя на развалины небоскреба. В его голосе звучал гнев. – Просто сделан следующий шаг. И линия фронта переместилась. Война теперь у нас, у самого порога.
Какая война? Против террористов? На Ближнем Востоке?
Старки позвали. Перерыв закончился – люди уходили.
– Ну все, пора, – сказал Старки. Он похлопал меня по плечу и посмотрел в глаза совсем так, как в последний раз отец, провожая меня в аэропорту. – Будь осторожен, мальчик. Не высовывайся лишний раз.
– Нет! Подождите! Раз есть блокпосты, это значит, там, за ними, много незараженных, да?
– И поэтому блокпосты? Нет. – Он надел одну перчатку, затем другую. – Я бы сказал, делается все, чтобы повсюду ситуация оставалась