Великие потрясения, революции и войны требуют героев, выдвигают, формируют и воспитывают великих людей. «Все это революционное движение, – писал мыслитель, – начиная с протестантизма, подготовляет, на мой взгляд, один благодетельнейший результат: не уничтожение культа героев, а скорее, сказал бы я, целый мир героев» [222, с. 105].
Особый интерес для понимания сущности политических лидеров представляет беседа «Герой как вождь. Кромвель. Наполеон. Современный революционаризм». Герой в образе вождя – это «человек, который становится повелителем других людей, воле которого все другие воли покорно предоставляют себя, подчиняются и находят в этом свое благополучие, такого человека мы можем считать по сущей истине величайшим из великих. Он практически, на деле, воплощает в себе все разнообразные формы героизма: пастыря, учителя, вообще всякого рода земные и духовные достоинства, какие только мы можем себе вообразить в человеке; воплощает, чтобы таким образом повелевать людьми, давать им постоянные практические наставления, указывать ежедневно и ежечасно, что они должны делать» [222, с. 159].
Политический лидер или вожак – «способнейший человек – это означает, считает мыслитель, – также самый искренний, справедливый, самый благородный человек; то, что он указывает нам делать, является всегда самым мудрым, самым надлежащим делом, до какого только мы можем додуматься каким бы то ни было образом и где бы то ни было, – обязательным делом, которое мы должны делать, пуская в ход все зависящие от нас средства, с открытой доверчивостью и признательностью к своему руководителю, нисколько не сомневаясь в нем!» [222, с. 160].
Однако настоящих вожаков, истинных политических лидеров не так много. Это штучный товар, который надо формировать, создавать, искать, выдвигать, лелеять. Но, с другой стороны, существуют идеалы, и к вожакам предъявляются большие требования. «Идеалы должны существовать; что если мы вовсе не будем к ним приближаться, то все погибнет! Несомненно так! Самый искусный каменщик не может вывести стены совершенно вертикально, это математически невозможно; он удовлетворяется известною степенью приближения к вертикали и, как хороший каменщик, понимающий, что он должен же когда-нибудь покончить со своею работою, оставляет ее в таком виде. Но что выйдет, если он позволит себе слишком отклониться от вертикального направления; в особенности, если он забросит совсем свой отвес и ватерпас и станет беззаботно класть кирпич на кирпич, как они подвертываются ему под руку! Подобный каменщик, я полагаю, становится на опасный путь. Он забылся; но закон тяготения не забывает действовать, – и вот работник и стена, возводимая им, превращаются в беспорядочную кучу развалин! Такова, в сущности, история всех восстаний, французских революций, социальных взрывов в древние