Эразм Роттердамский, как и Никколо Макиавелли, крайне негативно относился и к народу. Он считал его невежественным и больше других подверженным глупости. «Народ – толпа» – это и безликая масса, источник анархии, насилия, кровавого бесчинства, которые он ненавидит и панически боится, боится и их бунтов, восстаний, общественных потрясений [641]. Он осознавал, что народ, как «исполинский и многоголовый зверь», никогда не будет считаться с его призывами к осторожности и умеренности. Что до массы христиан, то, судя по их понятиям о добрых нравах, никогда не бывало ничего пакостнее, даже среди язычников [642].
В то же время Эразм выделял из одноликой толпы, серой массы самого человека, индивидуума. Считая личность высокой ценностью, он отмечал ее важность и подчеркивал истинное место личности в обществе и коллективе. Ученый был убежден, что мир создан благим и прекрасным, благим и прекрасным создан и человек. Мир, по эразмиански, – творение божие. Однако великий гуманист был убежден, что «мир» – это прежде всего человек, не материальные условия его существования, как природные, так равно и социальные, и вдобавок – отдельно взятый человек, а не общество.
Прекрасным и великим должен быть и идеальный правитель. Размышляя о его качествах, Эразм Роттердамский подчеркивал, что в управлении государством имеют особое значение мудрость и справедливость, гуманизм и умеренность, предусмотрительность и забота об общем благе, личностные качества, имеющие очень важное значение в повседневной политической деятельности. По мнению мыслителя, образец «доброго правления» и гуманизм должны быть «привиты» будущим государям с детства. Только тогда в государстве будут царить мир, социальная гармония, веротерпимость. И только такое государственное правление достойно титула правителя, а государь достоин своего высокого титула [641–643].
Единомышленником Эразма был великий французский мыслитель и гуманист Мишель де Монтень. В своем основном труде «Опыты» он рассматривал человека как наивысшую общественную ценность, верил в его неисчерпаемые возможности, относясь с долей огромного скепсиса к божественному провидению. Он создал модель идеального правителя, которая наиболее рельефно представлена во второй книге этого знаменитого произведения. «Прекрасная вещь – быть великим правителем, – отмечал мыслитель, – следовательно, управление миром принадлежит некоей блаженной природе. Светила не причиняют нам вреда; следовательно, они полны благости. Мы нуждаемся в пище; следовательно, боги тоже в ней нуждаются и питаются парами, поднимающимися ввысь. Мирские блага не являются благами для бога; следовательно, они не являются благами и для нас. Наносить оскорбление и быть оскорбленным в одинаковой мере свидетельствует о слабости; следовательно, безумие – бояться бога. Бог благ по своей природе; человек же благ в меру своих стараний, а это выше. Божественная мудрость отличается от человеческой