– Нет, нет. Я на службе, у меня времени мало. Вы уже нашли жильца на место покойника?
– Что вы! На эту злополучную комнату не скоро найдется охотник. Впрочем, – замялась она, – там дня два поживет друг Траубе.
– Друг?
– Какой-то поляк. Приехал в гости.
– К кому в гости?
– К Траубе. Был потрясен, узнав о его смерти.
– Он не спрашивал, как это случилось?
– Я сказала, что Траубе болел туберкулезом.
– А еще что?
– Он интересовался, были ли у Траубе друзья. Я сказала, что не было никого, кроме Лютце и герра Джонсона. Спрашивал, где живет Лютце и где работает герр Джонсон. С последним он, кажется, знаком и собирается его навестить.
– Он вышел?
– Десять минут назад.
– Вы сказали ему, где живет Лютце?
– Да, в блиндаже.
– А больше он ни о чем не спрашивал?
– Нет.
Гость направился к двери.
– С вами очень приятно поболтать, но мне нужно идти. Завтра, с вашего разрешения, я, возможно, забегу еще раз.
– Конечно, заходите! Буду рада. Нас, стариков, мало кто балует вниманием…
* * *
Хозяин такси Фриц Нойбергер отодвинул пустую чашку на середину стола и прислонил к ней сложенную вдвое газету.
– Опять вся первая страница об этом проклятом Конго, проворчал он, – можно подумать, что больше ничего на свете не происходит.
– Фриц! – позвала жена. – Тебя к телефону. Он отложил газету, встал и вышел в переднюю.
– Нойбергер слушает.
– Говорит 95-16. Поезжайте немедленно в блиндаж за городом, где живет Лютце. Машину поставьте подальше, чтобы он не мог разобрать номер. Дайте ему десять марок и скажите: «От друга на водку». Ясно?
– Да, разумеется! – заверил Нойбергер.
– Потом вернетесь в город и подъедете к зданию суда. Оттуда выйдет мужчина, темно-русый, рост около 172, со шрамом от правого угла рта к носу, в коричневом костюме спортивного покроя и белой рубашке. С ним будет, по всей вероятности, помощник прокурора Джонсон. Вы его знаете?
– В лицо – да.
– Хорошо. Так вот, нам нужно знать каждый шаг мужчины в коричневом костюме. Не спускайте с него глаз. Доложите по телефону в 14 часов. Все.
– Кто звонил, Фриц? – спросила жена, заглянув в переднюю.
– Пассажир, – ответил Нойбергер. – Мне придется уехать на пару часов.
* * *
В начале десятого Шель подошел к зданию окружного суда. Он окинул взглядом строгие стены из темно-красного кирпича, высокие готические окна, черную надпись «Kreisgerichtsamt» над дверью и по широкой лестнице поднялся в холл.
В указателе помещений было сказано, что прокуратура расположена в комнатах 8—10. По прохладному, пахнувшему дезинфекцией коридору Шель прошел к двери с табличкой «Канцелярия», нажал тяжелую медную ручку и, слегка волнуясь, вошел внутрь.
Джонсон сидел за большим письменным столом, заваленным