– Иногда, конечно, – бесстрастно продолжал Уимзи, – дело в ревности или эгоизме. Но чаще всего это просто глупость. Они ничего такого не хотят. Удивительно, сколь мало людей вообще хотят от своих действий чего-то определенного.
– А по-моему, супруги и не могут вести себя иначе, чего бы они там ни хотели. Проблема в самом влиянии чужой личности. В этом все зло.
– Да. Благие намерения – не гарантия безопасности. Впрочем, гарантий ведь вообще нет. Вы, конечно, можете заявить, что не намерены иметь никакого отношения к чужой душе. Но вы уже имеете к ней отношение – просто потому, что существуете. А не существовать довольно трудно с чисто практической точки зрения. Иными словами, все мы уже есть – вопрос, что с этим делать.
– Ну, пожалуй, некоторые люди сами считают личные отношения главным делом жизни. Что ж, их право. Но как быть с остальными?
– Ужасно неудобно, правда? – подхватил он с оживлением, которое разозлило Гарриет. – Как вы думаете, может, им вообще исключить любые человеческие отношения? Это довольно затруднительно. Как нарочно, на пути встанет какой-нибудь мясник, или булочник, или квартирная хозяйка, или кто там еще. Или, может быть, пускай люди с мозгами сидят себе сиднем, а люди с сердцем о них заботятся?
– Так часто бывает.
– И впрямь. – Он снова подозвал официанта. Гарриет уже в пятый раз уронила салфетку. – Почему, кстати, из гениев получаются ужасные мужья, и так далее? И что прикажете делать тем несчастным, кого угораздило родиться с умом и сердцем?
– Простите, что все роняю – шелк такой скользкий. Да, вы правы, это большая проблема. Если честно, я думаю, в таком случае придется выбирать.
– И никаких компромиссов?
– Не думаю, что тут возможен компромисс.
– О времена! Англичанка поносит священный компромисс!
– Ну, я не совсем англичанка. Во мне есть примесь шотландской и ирландской крови.
– Это и значит, что вы подлинная англичанка. Какому еще народу придет в голову хвалиться своей смешанной кровью? Я и сам англичанин до мозга костей, но именно потому, что на одну шестнадцатую француз, не считая обычных примесей. Так что компромисс у меня в крови. Ну так вот. Меня-то вы куда отнесете – к тем, которые с сердцем или которые с умом?
– В уме вам не откажешь, – сказала Гарриет.
– А кто возражается, Бетси?[85] Да и в сердце вы мне отказать не можете – разве что в своем.
– У вас, как у остроумцев елизаветинской поры, по два смысла