Город окутывала серая предрассветная дымка. Через полчаса восточный край весеннего неба вспыхнет расплавленным золотом, и восход расчертит улицы длинными тенями. Шерлок Холмс стоял в холодном тумане возле запертой двери. Если ему не удастся перебраться через мрачные стены Ньюгейта, то, несмотря на всю проявленную им доселе находчивость, он будет схвачен и убит прежде, чем в миле отсюда заблестит на солнце крест собора Святого Павла. На сыщике были темные брюки, белая рубашка и носки. Ботинки, связанные шнурками, висели у него на шее. Сейчас ему предстояло на собственном опыте проверить правдивость рассказа старого Генри Уильямса.
Напротив чернел узкий приземистый сарай, внутри его был виден эшафот с торчащей над ним виселицей. С трех сторон над пленником нависали мертвенно-гладкие стены. Казалось, они задевают бледное облако, которое плыло в тающем лунном свете. Корпус висельников с тремя рядами зарешеченных окон замыкал двор с четвертой стороны. Крыша сооружения была на двенадцать футов ниже ограды, но Холмс повернулся к нему спиной: по верху фасада тянулась металлическая сетка, слишком хрупкая, чтобы выдержать вес человеческого тела. Она служила ловушкой для беглецов. Если верить Генри Уильямсу, на свободу вел только один путь.
Холмс окинул взглядом голую гладкую стену и, прикоснувшись к ней, ощутил под ладонью леденящий отполированный камень. Бесполезно искать в нем щели, куда можно было бы просунуть ступню или пальцы рук. Плиты так спрессовались под собственной тяжестью, что в зазоры между ними не протиснулся бы и ноготь, даже если бы строители забыли положить раствор.
Тюремная премудрость была известна Холмсу, как никому другому. Изученные им «Ньюгейтские хроники» повествовали о смельчаках, которые рискнули жизнью и проиграли. Они понадеялись на свою силу да на подошвы, подбитые гвоздями. Парочке молодцов удалось вскарабкаться на несколько ярдов, но тот и другой сорвались и упали на брусчатку плаца. Несчастных поймали и повесили в назначенный срок.
На высокой перекладине в углу двора был закреплен металлический бак для воды. От него по каменной кладке сбегала ржавая дорожка – след от струйки, которая время от времени текла из переполненной емкости. Выше, чуть в стороне, висела обмотанная колючей проволокой деревянная балка. Такие заграждения тянулись вдоль каждой из трех стен. Человек, ухватившись за острые шипы, неминуемо должен был разжать руки и грянуться оземь. Тюремное начальство пребывало в полной уверенности, что никто из заключенных не способен взобраться по скользким стенам и тем более преодолеть страшный барьер из колючей проволоки. Если и найдется такой ловкач, то он застрянет на головокружительной высоте и уже не сумеет ни подняться, ни спуститься