Мэрил сразится с «серой смертью» и победит.
Или отец найдет лекарство.
В памяти всплыло древнее пророчество: «серая смерть» отступит, когда трусливые обретут храбрость и дождь прольется над всей Бамаррой. Отец, похоже, обрел-таки мужество, поэтому, наверное, и вторая часть сбудется.
Это вселяло надежду. Облака не расходились с тех пор, как Мэрил декламировала у фонтана. Они собирались повсюду в Бамарре. Наверное, дождь уже в пути.
А Мэрил такая сильная и живая. Почему бы ей не одолеть «серую смерть»?
Мне хотелось знать, что сталось с Триной, хотя это не имело значения. Трина не Мэрил.
У меня вырвался горький смешок. Долгие годы я боялась, что Мэрил покинет Бамаррский замок и погибнет. Мне никогда не приходило в голову, что смерть может настигнуть ее и дома.
Глава восьмая
В ту ночь мне не спалось. Я прислушивалась, не пошел ли дождь, и снова плакала и не могла остановиться.
Вскоре рассвело. Дождь так и не начался, но небо оставалось пасмурным.
Я оделась и поспешила вниз, чтобы проводить отца. Но во дворе обнаружила лишь зевающего паренька с метлой. По его словам, король Лайонел только что сел завтракать.
Почему он медлит? Мэрил не может ждать. Я помчалась в пиршественный зал и застыла в дверях. Отец сидел на своем обычном месте, медленно жевал и степенно кивал стоящему слева советнику, который что-то ему неторопливо говорил.
Я развернулась и побежала на конюшню. Грумы сновали туда-сюда. Один седлал отцовского скакуна. Несколько рыцарей суетились возле своих лошадей, давая наставления оруженосцам.
Немного ободренная, я вернулась в замок. Мэрил еще спала, хотя всегда поднималась не позже семи, а сейчас было уже почти восемь. Мильтон сидел в синем кресле и что-то вязал. Он кивнул, приветствуя меня. Я устроилась на диванчике у окна.
Каждые пять минут я выглядывала во двор посмотреть, не вышел ли отец. Уж не передумал ли он?
В девять тридцать Мэрил открыла глаза. Она улыбнулась мне, но тут же вспомнила о болезни. Улыбка погасла, и сестра зажмурилась. Затем снова уставилась на меня круглыми сердитыми глазами. Тысячу раз на моей памяти она реагировала так – на плохие новости о чудовищах, на глупейшие правила Беллы, на отцовскую трусость. Но не на меня.
Я встала и направилась к ней, но она замотала головой:
– Оставь меня, Эдди.
Я снова села.
– Нет, я имела в виду, уходи. Со мной побудет Мильтон.
Почему она сердится на меня? Ладно, пойду.
– Эдди…
Я с надеждой обернулась.
– Мильтон найдет тебя, когда станет можно.
Пришлось вернуться к себе. Изгнание лишь усугубило мое несчастье. Я села к окну и стала смотреть вниз, но двор по-прежнему пустовал. Нестерпимо хотелось ворваться к Мэрил и больше не уходить оттуда.
Наконец, вскоре после полудня, отец и его рыцари начали собираться. Я побежала вниз, чувствуя облегчение оттого, что хоть