Но в последнее время свидания Теда с миссис Вон не продолжались больше часа.
– А на прошлой неделе я его туда возил всего один раз, – доложил Эдди Марион.
– Он с ней почти закончил, – сказала Марион. – Я это всегда знаю.
Эдди полагал, что миссис Вон живет в особняке, хотя дом Вонов, находившийся на той стороне Джин-лейн, что ближе к океану, был скрыт высоким забором. Идеальные, размером с горошину камушки, которыми была отсыпана скрытая, исчезающая вдали подъездная дорожка, были всегда свежеразровнены. Тед неизменно просил Эдди высадить его из машины у начала подъездной дорожки. Может быть, Теду нравилось ходить на свои свидания по этим дорогим камушкам.
По сравнению с Тедом Эдди О’Хара был в любовных делах неоперившийся птенец – начинающий, делающий первые шаги, но он быстро узнал, что наслаждение предвкушения почти не уступает лихорадке любви; что же касается Теда, то Марион подозревала, что для него предвкушение гораздо сильнее. Когда Эдди был в объятиях Марион, шестнадцатилетнему мальчишке такое допущение казалось невероятным.
Они каждое утро занимались любовью в собачьей будке; когда там ночевала Марион, Эдди оставался с ней до самого рассвета. Им было все равно, что и «шевроле», и «мерседес» припаркованы перед домом на виду у всех. Им было все равно, что их каждый вечер видят в одном и том же ресторане в Ист-Гемптоне. Марион с нескрываемым удовольствием смотрела, как ест Эдди. Еще ей доставляло удовольствие прикасаться к его лицу, или рукам, или волосам – хоть бы и на виду у всех. Она даже ходила с ним к парикмахеру, чтобы сказать, сколько подстричь или где остановиться. Она стирала его вещи. В августе она начала покупать ему одежду.
Иногда случалось, что выражение лица Эдди во сне так щемяще напоминало ей Томаса или Тимоти, что Марион будила его и вела (сонного) к какой-нибудь конкретной фотографии, чтобы показать ему, каким он вдруг представился ей. Потому что кто может описать выражение, которое вызывает у нас воспоминание о тех, кого мы любили? Кто может предугадать, какой хмурый взгляд, улыбка или растрепавшиеся волосы незамедлительно пошлют узнаваемый сигнал из прошлого? Да кто может хотя бы оценить силу ассоциации, которая сильнее всего проявляется в мгновения любви или в воспоминаниях смерти?
Это происходило невольно: что бы Марион ни делала для Эдди, она вспоминала все, что делала для Томаса и Тимоти; и еще она становилась сосудом тех наслаждений, которых, как она это себе представляла, не получили ее погибшие сыновья. Пусть и на короткий миг, но Эдди О’Хара вернул к жизни ее мертвых мальчиков.
Хотя Марион было все равно, знает ли Тед о ее отношениях с Эдди, для нее оставалось загадкой, почему Тед ничего ей не говорит, хотя ему наверняка все было известно. Он, как и всегда, был приветлив с Эдди, к тому же в последнее время Тед проводил с ним больше времени.
Взяв с собой охапку плохо увязанных рисунков, Тед