Прошло не более получаса. Темно-серая мгла, обтекая сопку, стремительно уносилась. В засыпанную снегом долину хлынуло солнце. Всюду слышались глухие шлепки падающих с веток сырых снежных комьев. Мимо стрельнул очумелый заяц, оставив след на исчезающем снеге.
– Эй! – крикнул вдогонку Данила.
Заяц, метнув в сторону, наддал ходу и скрылся в распадке.
– Какого черта ты мне это рассказываешь? – с напускной суровостью спросил Данила.
– Глядишь, пригодится когда, – ухмыльнулся Верти-порох.
Данила решил поговорить с Рощиным. У него все же опыт колымских маршрутов. Простая житейская логика Вертипороха подавляла. Данила злился, чувствуя за ней правоту и силу, но не хотел признавать их. Они мешали его представлениям о будущем. А кому удается в будущее заглянуть? Вертипорох прав. Позади них течет скрытая угрюмая река иной жизни, и он только-только начинает приближаться к пониманию ее.
Молча они вышли на небольшую с высокой травой поляну, подковой вклинившуюся в лес. Данила, занятый своими мыслями, шел впереди и не заметил, как из кустов прямо под ноги выкатились два рыжевато-коричневых медвежонка размером с небольшую собаку. Забавляясь, они весело гонялись друг за другом, кружа вокруг Данилы. Он зачарованно смотрел на пушистые мячики и уже было наклонился схватить, потормошить их, как услышал сзади змеиный шепот:
– Не смей! Отгоняй полегоньку.
Данила обернулся.
– Гони! – засипел Вертипорох, опасливо снимая с плеча карабин. Его тревога передалась Даниле. Происходило что-то непонятное и, судя по поведению Вертипороха, весьма опасное. Но не было ясно, что это за опасность. Тем более для здоровых, вооруженных людей. Не могла же она таиться в веселых, беззащитных медвежатах?! Волнение мешало сообразить, как отогнать настырных игривых малышей. Не придумав ничего, он смешно, неуклюже согнул колени, растопырил длинные руки и пошел полуприсядью на медвежат, гоня их, словно кур с огорода, шипя, как Вертипорох, по-змеиному: «Кыш отсюда! Кыш!»
И сразу в нескольких метрах от него, у самой опушки, в кустах послышалось невнятное бурчание, зашевелилось что-то неуклюжее, крупное, и над кустами встала на задние лапы медведица. Громадная, готовая к атаке, она смотрела на Данилу, оценивая исходящую опасность. Страх поразил его в неловкой полусогнутой позе, с растопыренными руками. На одной болтался бесполезный карабин. Медведица стояла близко. Очень близко. Мотнув головой, она коротко рыкнула. Медвежата покатились к ней, и когда нырнули в кусты, грохнул выстрел. Медведица удивительно мягко, в спором повороте, опустилась на передние лапы и, ломая кусты, ринулась за медвежатами.
Данила по-волчьи, всем телом повернулся. Вертипорох увидел на его лице диковатую улыбку.
– Мимо? –