Самолет пошел на посадку. Егор не знал, как потечет его жизнь, что ожидает его завтра, через год или два, да всего через час, но был доволен собой.
С двумя чемоданами и сумкой на плече он вошел в маленький деревянный вокзальчик и остановился у стены. Через минуту появилась женщина в черно-бурой «магаданке», в распахнутой ондатровой шубе, он легко угадал: за ним.
Машина довезла их до райцентра. Поселок открылся внезапно в долине за сопкой, будто сполз с крутого склона, но не уплыл, зацепившись за берег Яны. Перелыгин не успел толком рассмотреть ни улиц, ни домов. Тамара привезла его в гостиницу, провела в заказанный номер, сказала, что скоро подойдет Алпатов, и попрощалась.
Он осмотрелся. Комната выглядела просторной и чистой. По углам стояли четыре кровати, шкафы, тумбочки, стол, стены до половины покрыты деревом, на полу – положены рядом две красные ковровые дорожки с зелеными полосками по краям.
Перелыгин выбрал кровать у окна, прилег не раздеваясь. Он успокоился, с интересом ожидая появления Алпатова. Часы показывали пять вечера. «Наши только собираются кофейничать, – подумал он, – без меня».
Он лежал поверх синего клетчатого покрывала, лениво блуждая взглядом по комнате, не представляя лежащую на соседней кровати поверх такого же покрывала Лиду, принюхивающуюся, как он, к запахам чьих-то тел и одежды, мыла и зубной пасты, одеколонов и закуски, спиртного и дешевого табака. Они смешивались долгие годы, сгустившись в конце концов до стойкого гостиничного духа. Перелыгин в полудреме вспоминал, как весь год его грызла тоска, и он несколько раз видел сон, в котором, стоя на вокзале, глядел вслед огням уходящих поездов…
Осторожный стук отвлек его. В приоткрывшуюся дверь просунулся якут, одетый в серый помятый костюм. Его брюки, заправленные в оленьи торбаса, нависали у колен, напоминая казацкие шаровары. Лицо отдавало свекольным оттенком и хранило следы крепкой выпивки. Он боком протиснулся дальше, не открывая дверь до конца, будто прятал кого-то с другой стороны, остановился у стола, поздоровался. Перелыгин сел на кровати.
– Тут портфельчик красный где-то остался, ага, – виновато сообщил незнакомец. – Не видал?
– Смотри, – равнодушно махнул рукой Перелыгин, подумав, что даже не заглянул ни в тумбочку, ни в шкаф. Его дубленка, длинный красный шарф и ондатровая шапка лежали на стуле у стола, рядом стояли чемоданы.
Незнакомец