Ходили слухи, что, когда несколько представителей канпурской знати попытались передать осажденным воду и продукты, сипаи задержали их и расстреляли как изменников. Уличенным в шпионских действиях отреза́ли язык и уши, выкалывали глаза и отправляли назад в укрепление.
Потому, когда Аруна позвали к генералу Уилеру, он испугался и растерялся. Теоретически его могли казнить и те, и другие – он с самого начала стоял на пограничной полосе. Арун был индийцем, в силу обстоятельств утратившим связь со своими, и он использовал белых просто для того, чтобы спастись. И, возможно, поставил не на ту карту.
Генерал Уилер, сгорбившись, сидел за столом. Казалось, он признал свое поражение, хотя, возможно, за его спиной были спрятаны крылья, которые он пока не решался расправить. Арун больше склонялся к первому.
– Я узнал, что среди нас, помимо служанок и нянек, есть и другие индийцы, в частности ты. Как ты здесь оказался?
Арун попытался что-то выдумать, но генерал махнул рукой.
– Не морочь мне голову! У меня мало времени и сил, чтобы выслушивать вранье. Любой на твоем месте убежал бы к своим. В чем истинная причина?
Колеблясь и запинаясь, Арун рассказал правду.
– Мне наплевать на это, – заявил генерал Уилер. – Наши вдовы вольны выходить замуж хоть по десять раз. Если ваше общество готово вышвырнуть вас за ворота только за подобный «проступок», я вам не завидую. Значит, ты на нашей стороне и готов нам помочь?
– Да, но едва ли я…
– Все предыдущие попытки переговоров, – перебил генерал, – не увенчались успехом. Нана Сахиб[58], прежде бывший нашим союзником, встал во главе восстания, и он не дает нам никаких послаблений. – Подняв глаза, командующий в упор посмотрел на замершего Аруна. – Ты индиец, ты знаешь английский, производишь впечатление разумного, грамотного человека. Не думаю, что твои соотечественники и единоверцы убьют тебя, даже не выслушав.
Арун затрепетал.
– Вы хотите отправить меня к повстанцам?! Да они разрежут меня на куски! Я же перешел на вашу сторону! Какой от меня может быть толк! Тем более здесь моя жена, которую я ни за что не покину! Она – индианка и не знает английского. Что она станет делать среди белых?!
– Если ты не вернешься, о ней позаботятся, – сухо произнес генерал Уилер.
– Это невозможно! – воскликнул Арун и осекся.
Он все понял: взгляд генерала не давал обмануться. Его с легкостью приносили в жертву, а если надо, в тот же костер полетит и Сона с ее любовью, преданностью, наивностью и верностью. Они не стали своими среди чужих, они оставались изгоями. Их жизни не стоили и мелкой монеты.
Англичане защищались с отчаянием обреченных, и пока им кое-как удавалось отбивать атаки сипаев. Но едва ли это могло