– Как все это печально. Не верится, что такое могло произойти. Обман же очевиден! Что уж легче: сбросить с трона лжеца!
– Ах, не так все просто. Кому-то и лжец выгоден. Кто-то боится, кто-то – жаден, кто-то – жесток и рад системе, основанной на насилии, кто-то ждет «освободителя» и ничего не делает, кто-то – терпит, кто-то погряз в апатии. Так и не разобрать. Да я и не пытался. Что толку? Для меня все люди – горсточка несчастных, которым всего-то и надо: видеть солнце, слушать рассказы, да тихонько работать у себя в домах.
Поражало то, что художник, рассказывая об упадке народа, был весел. Нет, он не смеялся. Он говорил без осуждения, без заупокойных интонаций. Просто такова выбранная членами барства реальность, что с того? Солнцевод уважал свободу воли. Зачем рыдать и злиться? Было – прошло. От этой его доброты и я прониклась теплым чувством по отношению к тем, кого готова была окрестить «зомби», так мало в них для меня было людского.
– Отчего город в запустении? Отчего дома развалились, дороги полуразрушены, одежды – ветхие?
– Время все разрушает. До моего появления народ бог знает сколько времени блуждал во мраке, день ото дня. Людям было не до поддержания порядка. Да они и не видели! Положим, можно ощущать, что доска просела или стекло треснуло, но для них это неважно. Когда я только прибыл, все лежало в руинах. То, что ты видишь сейчас – результат реконструкции.
Он засмеялся, опять-таки, без злобы, просто так. Видимо, смеяться без повода было его натурой.
– Реконструкции! А пища? Вся – гнилая? Что они едят?
– Даже не знаю – мужчина почесал подбородок. Глаза у него были орехового цвета, с необычным оливковым отливом – как у кошки.
– А что вы едите?
– Я не голоден.
– Вообще никогда не едите?
Он пожал плечами:
– Не хочется. А тебе не нравится местная кухня? – и он снова рассмеялся.
Я пребывала в полном замешательстве. Что -выдумка, что – истина? Или все —и выдумка, и истина? Нет, не анализировать. Не сейчас.
– Заболтались мы. А время близится к закату. Кажется, ты желала увидеть, как я рисую? – он лукаво посмотрел на меня, протягивая руку.
– Хочешь, покажу?
– Конечно! – отозвалась я, встала с «ковра из облаков» и взяла Художника за руку.
***
Мы стояли на берегу океана. Серые волны грохотали, ударяясь о блестящие камни, гладкий, черный вулканический песок шуршал под ногами, ветер и дождь слились друг с другом, и было тяжело открыть глаза. Мне казалось, я улечу, влекомая ураганом. Хотелось