– У них и другие грехи на душе. Ежли раскроют – расстреляют. И меня с ними. Мы из одного куреня. И на мне грехи страшные!
– Какие грехи, Фрося?
– Мы степь супротив большевиков подожгли. Склады у них тогда спалили, бараки, столовую, штабеля с тесом.
– Зачем вы это делали?
– Так ить вы, комуняки, захватили наши казачьи земли, покосы. Все хозяйства разорили, скот отобрали. А сколько людей постреляли, в тюрьмы загнали… Порушили вы нашу землю, казачество.
– Фрося, ты права только с высоты своей кочки. Да, землю у вас отняли. Но для чего? Чтобы построить металлургический завод, получить металл, дать земледельцу трактор, богатую жизнь! Представь, что будет через десять – пятнадцать лет: цветущие сады, золотые раковины в сортире каждого рабочего, изобилие продуктов, колбас, конфет. Каждая кухарка будет по очереди управлять государством. И тебя, Фрося, пригласит лично товарищ Сталин и скажет: «Я ухожу в отпуск, вы уж вместо меня проведите заседание политбюро, порешайте кадровые вопросы, международные проблемы».
– Чо врать-то? Сказки все это.
– Не вру, Фрося, а действительность превзойдет все сказки. Все это обещает партия, а не я! Партия, которая не сдержит обещаний, превратится в сборище жуликов и преступников. Коммунисты думают о народе, о будущем страны. А вы степь подожгли. Наверное, и диверсии на высоковольтных линиях – дело ваших рук?
– Да уж, Аркаша! Я и вымыслила эти дурверсии. А Гришка Коровин и Антоха Телегин исполняли мой вымысел. Лаптей по округе много валяется. Сунь камень в лапоть, обмотай проволокой… И раскручивай, забрасывай на илектрические провода! Полетят молнии трескучие, искры пухлые. И замирает, корчится ваше чудище – чертов завод!
– Ты скажи, Фрося, своим дружкам – и Гришке, и Антону, чтобы затихли, одумались. Дело о диверсиях на электролиниях мне поручено расследовать. За такие проказы шлепнут сразу, в любом возрасте. Расстрел по закону – с двенадцати лет. У нас это обозначается тремя буквами – ВМН, высшая мера наказания. И пойми – я совершаю преступление, укрывая тебя и этих дурачков, Телегина и Коровина.
– Так ить ты меня любишь, Аркаша.
– Люблю, но…
– А што такое любовь?
Порошин молчал, огорченный дуростью Фроськи. Но все же смягчился от ее улыбки, начал объяснять, углубляя великого Шопенгауэра:
– Любовь – это неосознанное стремление к качественному воспроизводству человеческого рода. Вероятно, можно говорить о генетически запрограммированном поиске качества. По этому закону через миллион лет все люди будут красивыми, умными, талантливыми. Произойдет естественный отбор. У дурнушки меньше возможностей продолжить род.
Фроська расхохоталась:
– Красивая и умная родит одного-двух. А замухрышка – дюжину!
Теоретическое положение Порошина пошатнулось. И серьезного разговора с Фроськой не получалось. Основную идею она спародировала частушкой, лихо отплясав:
Бросил дед свою старуху,
полюбил он молодуху.
Энто