– Дочь, открой дверь! – раздался требовательный голос отца.
Ясмина тяжело вздохнув, направилась к двери и открыла ее.
– Проходи, – уныло сказала Ясмина, пропуская отца в комнату.
Вслед за отцом вошла и мать.
– Ясенька, доченька, – попыталась ее обнять мать, – папа мне все рассказал. Ты еще слишком молода, найдется тот, кто будет по сердцу тебе и ты ему.
– Мам, со мной все хорошо, – сказала Ясмина, уклоняясь от объятий матери и, бросив на отца укоризненный взгляд, добавила: – не больно то мне и нужен был этот Дэвойр.
– Ясна, дай нам поговорить с дочерью, – попросил Амьер жену.
– Но как же… – растерялась мать.
– Ну, ты же видишь, с ней все хорошо, она ничего с собой не сделала.
Ясмина фыркнула на это.
Амьер взял жену за плечи, легко чмокнул ее в щеку и развернул к двери.
– Иди, лучше посмотри как там ужин, – подтолкнул он жену, выпроваживая за дверь.
– Вот всегда ты так, – тяжело вздохнула Ясна, разворачиваясь лицом к мужу, – она ведь и моя дочь тоже, я так же о ней беспокоюсь и хотела бы пожалеть ее, поговорить с ней. Я женщина, мне будет легче понять ее.
– Ясна, у тебя пятеро детей и среди них еще одна дочь, – скупо улыбнулся Амьер.
– У тебя тоже, между прочим, – проворчала Ясна, все же закрывая за собой дверь.
– Ну, что, дочь, пойдем, поговорим? – предложил Амьер Ясмине.
– Папа… – всхлипнула Ясмина.
Амьер раскрыл объятия, и Ясмина кинулась в них, прижалась к груди отца.
– Ну, ну, что ты, ничего такого смертельного не случилось, – гладил отец дочь по спине, целовал в макушку.
Амьер развернул Ясмину, и, обнимая ее за плечи, повел к кушетке, стоящей в глубине комнаты, у окна.
Усадив дочь, он сел рядом, и взял ее ладони в свои.
– Что ты себе надумала? Что накрутила?
– Мне так стыдно, папа, – всхлипнула Ясмина.
– Стыдно? – удивился отец. – Почему?
– Дэвойр… он все понял… что я его… он так смотрел… – всхлипывая, пыталась объяснить Ясмина, – еще и «прости» сказал… и Фолкет все понял… Дэвойр променял меня на его сестру… а я… мне так больно и так стыдно…
– Ты что, малышка? Это пусть Дэвойру будет стыдно, что он тебя, такую красивую и хорошую променял на другую. И, я уверен, он еще будет жалеть о своей женитьбе.
– Ты успел ему предложить меня в жены? – ужаснулась Ясмина.
– Нет, нет, успокойся, я не успел с ним поговорить, а сейчас уже не имеет смысла. И ты зря страдаешь, никто, кроме Айтала ничего не понял. А Дэвойр и не подозревает, что ты… скажем так… захотела его в мужья.
– Захотела в мужья, – попыталась улыбнуться сквозь слезы Ясмина, – скажешь тоже…
– А что, разве не так? – улыбнулся в ответ отец, достав платок и вытирая Ясмине, как маленькой, слезы. – Это твой каприз,