– Ты.. ты… да тебя… мой отец… – задохнулась от возмущения и обиды Ясмина.
Ее еще никто так не оскорблял. Да как этот белобрысый и какой-то безликий волерон посмел так разговаривать с ней!
Внезапно из-за Ясмины выступил ее слуга, до этого еще стоявший за порогом кондитерской. Он задвинул за себя возмущенно пыхтящую Ясмину, у которой уже катились по щекам крупные градины слез и грозно шагнул к волеронам. На крыльце стало совсем тесно.
– Все, все, Самдан, мы приносим свои извинения и уходим, – поднял в примиряющем жесте руки Дэвойр. Он знал на что способны люди Амьера Клартэ, да их сейчас просто раскатают в лепешку. – Он пьян и не ведает что творит.
– Ничего подобного, я не пьян, – возразил Фолкет.
Но Дэвойр грубо толкнул его прочь с крыльца, тот скатился по ступенькам, чудом не упав. Дэвойр, сбежав следом за ним, подхватил его под руку и потащил прочь, что-то гневно выговаривая ему на ухо. Фолкет попытался вырвать свою руку и оттолкнуть приятеля, но затем, видимо под влиянием его слов, затих и безропотно пошел рядом, пару раз оглянувшись на оставшихся на крыльце Ясмину и ее слугу.
– Пойдемте, иннэ Ясмина, мы и так привлекли ненужное внимание, – сказал слуга, забирая из рук девушки коробку. – Не переживайте, ему это просто так не сойдет с рук.
Ясмина растерянно огляделась – и, правда, у крыльца кондитерской собрались пять или шесть волеронов, тихо переговариваясь между собой.
Вытерев слезы ладошками, Ясмина гордо подняла голову и спустилась с крыльца, делая вид, что никого не видит и ничего не произошло оскорбительного для нее только что.
До дома оставалось совсем немного дойти. Идя впереди слуги, она кипела возмущением, подбирала слова, как расскажет отцу об этом дерзком и невоспитанном волероне. Да она даже его толком и не запомнила, черты лица ускользали от нее, когда она пыталась представить его, таким блеклым и бесцветным он ей показался. Волероны, окружающие ее – красивые, яркие, от некоторых глаз нельзя было отвести. Как, например, от Дэвойра, который был очень красивым, Ясмине иногда казалось, что ей больно на него смотреть, как на слепящее солнце. А этот… был не похож на других. Откуда он появился такой… наглый?
Молчать об этом происшествии она не станет, обязательно пожалуется отцу, и вся бесцеремонность и самоуверенность слетит с этого нахального типа, как только он попадется в руки ее отца!
Войдя в дом, она узнала, что отец еще не вернулся. Отдав матери коробку с пирожными и отмахнувшись от настойчивых вопросов, Ясмина поспешила к себе.
И только в своей комнате она поняла, что не давало вздохнуть глубже и жгло все это время, даже больше, чем оскорбления незнакомого наглеца – Дэвойр не заступился за нее.
Этот, как его там… Фолкет, если бы рядом с ней был кто-то из ее братьев, сразу же после своих слов получил бы удар кулаком в лицо, и на коленях бы потом вымаливал прощение у нее. В этом она была уверена. Даже младший, которому всего пять лет, кинулся