Хотя по военному интеллекту Сен-Сир и превосходил многих прославленных маршалов Наполеона, но на первые роли он, все же, не тянул или даже не стремился!? Масштаб его дарования – не тот, да и боевые заслуги – намного скромнее. Ведь даже победа в Первом сражении под Полоцком в августе 1812 г., за которую Сен-Сир получил маршальский жезл, конечно, не была столь же блистательной, как, победа того же Даву при Ауэрштедте в 1806 г., и никак не претендовала на выдающийся военный успех.
Его дарования были сугубо тактического формата, достаточные для решение какой-то конкретно взятой, частной боевой задачи. Это был отличный дивизионный генерал, но, все же, не полководец способный к самостоятельному командованию крупными оперативными объединениями.
Замкнутого и холодно-отстраненного Сен-Сира – безусловно, одного из наиболее способных военачальников французской армии той богатой на военные таланты поры – сильно не любили не только «коллеги по цеху», но и рядовые солдаты. Первые открыто и постоянно обвиняли Лорана в нежелании помогать другим генералам в боевой обстановке. Считалось, что этот «неуживчивый и эгоистичный человек» обычно старается «тянуть одеяло на себя». Так в армии с осуждением рассказывали, как в битве при Нови он хладнокровно наблюдал за разгромом правофланговых войск генерала Ватрена и не сдвинулся с места, чтобы помочь ему. Впрочем, он никак не мог этого сделать, так как на него самого плотно, не давая передышки, насели русские батальоны Багратиона и Милорадовчиа (а затем и Розенберга) и свободных сил у него не было и впомине. И, тем не менее, рассказывали, что Сен-Сир якобы даже он при этом ехидно процедил сквозь зубы: «Будет неплохо преподнести несколько уроков генералам Итальянской армии», что в армейской среде посчитали верхом цинизма. (Как известно, представители Рейнской армии французов сильно недолюбливали воинов Итальянской армии Франции еще со времен победной кампании Бонапарта в 1796—1797 гг.) Особые счеты у него были с Макдональдом и Мюратом. Моро, очень хорошо знавший Лорана по совместным