Винсент влюбляется в абсент»
взошел Платон на плато мысли,
Декарт мне в карты проиграл,
Численко, честолюбец, числа
сложил, умножил, сосчитал
ДЕКАБРЬ
оцепенение
за окном непроглядна зима:
живописно застыла недвижность,
два часа как растаяла тьма,
и сто лет как настала невинность
геометрия снега и снов,
чёткий росчерк деревьев по нотам,
я смотрю сквозь тепло и готов
превратить себя в спутницу Лота
вечность тикает мерно в часах,
стынет чай в нержавеющей кружке,
на ветле старый ворон прокаркал мне шах,
на столе – весь растрёпанный Пушкин
запорошен морозом пейзаж,
кот крадётся за мелкой добычей,
я поймал этот мёртвый кураж
на просторах замёрзших событий
где ты?
стынут горизонты,
в сумраки одеты,
ветры воют стоны,
я не знаю, где ты
и метёт уныло
по земле сугробной,
пусто и постыло
от тоски огромной
где ты? что с тобою?
сердце замирает,
порождая сбои,
все надежды тают
время и пространство,
не даря ответа,
в этом мире странном
я не знаю, где ты
без тебя, наверно,
не вернётся лето,
в состояньи скверном:
отзовись мне, где ты?
зима в Ляпино
облака несутся
над сосной застывшей
снег с холодным хрустом
в лес толкает лыжи
лай собачий звонок
на снегу морозном
где-то дети с горок
где-то волки грозно
тайнопись ночная
от следов звериных
лось прошёлся краем
тихо и незримо
мне мороз крепчает
мне б давно забыться
мне б сейчас за чаем
слушать щебет птицы
сумрачный и лишний
я б хотел вернуться
над сосной застывшей
облака несутся
иммигранты
мы будем работать, трудиться, мы будем —
прощай, наше прошлое бывшей культуры —
мы станем другими, с другою натурой,
с иной биографией, линией судеб
и новая жизнь – на свободе, в работе,
и новые песни, и небо иное,
позагорать в субтропическом зное,
а дальше – ученье, упорство, заботы
сюда мы пришли, как пришли иудеи
на землю, что им заповедовал Бог:
заняться собой и уйти от тревог,
предавшись свободной и чистой идее
и дети воспримут с весельем и в радость
страну, что им подлинно станет родной,
а мы за детей – на костёр или в бой,
нам счастья нужна хоть бы самая малость
эмигранты
все