безстишием и немотой раним
и мы бредём, шатаясь в опьяненьи,
и шепчем свыше сказанное нам
сквозь шум толпы и суетливый гам,
в перелицованном миру, самозабвенно
через невидимое прозреваем дали,
которых нет и не было досель,
сквозь декабри врывается апрель
и смыслы, что нам сверху дали
Случается (бешеному принтеру марки ГД)
shit happens
рефрен фильма «Форрест Гамп»
bier happens
пивняк на Сретенке
бывает всё: и шит, и бир,
и даже этот гнусный мир,
случается порою и такое,
что не приснилось бы и спьяну Ною,
законодательное поле над страною,
то яровое, то вдруг луговое…
и всё же – шит, родной вонючий шит,
он аккуратно по размерам мозга сшит
не мы его – оно нас производит,
нам заменяет иностранный импорт,
и диарейно льётся, а не сыплет,
руководит страной и хороводит…
бывает всё – а будет ещё чище,
когда законам счёт пойдёт на тыщи:
мы будем бир и шит лакать попеременно,
не чуя разницы особой между ними,
нам все вонючки станут вдруг родными,
и наша «святость» скоро станет скверной…
ИЮНЬ
полёт
улетает время, время улетает:
отзвенело лето, растворились маи,
длинных дней всё меньше
с каждым новым годом,
вод и мыслей вешних,
ближнего народа
всё светлей пороги
моего ухода,
всё яснее сроки
смерти и исхода
мне легко и чисто
думается нынче,
звёздами искрится
путь мой необычный
мне полёты снятся,
сладкие, шальные,
поздно ждать и клясться…
из огня в полымя
я стою на старте, а куда? – не знаю,
улетает небо, небо улетает
гроза на Троицу
загрохотало ближе к ночи,
гоня жару и духоту,
чуть посвежело, но не очень,
теряют тучи высоту
и засверкало – близко-близко,
такое чувство – как в мозгу,
как шар, запущенный без риска,
из всех орудий по врагу
нахлынуло – свежо и браво,
по крышам и в моё окно,
кося налево и направо,
по всем, кому с небес дано
и в мире дышится просторно,
добро идёт, за ратью рать,
ликуют серафимы в горних,
и с неба сходит благодать
жизнь завершается
жизнь завершается – снами, стихами,
тихой палатой без горизонта,
мыслями, что же оставлено нами
за маргинальною линией фронта
жизнь завершается – в тихих разлуках,
нам не звонят, не зовут и не пишут,
где-то давно уж гоняются слухи:
сами