– Так он бил тебя или нет?
– Нет, он дрался с Тюриным и Ситцевым.
– А чего же ты меня сюда притащил и сказал, что тебя избил Петька?
– А если бы я сказал, что меня избили Тюрин и Ситцев, ты бы пошел к ним, и они бы потом меня снова избили. А Петька честный, справедливый, он бить меня не будет.
– Так он, выходит, тебя защищал, а ты сбежал и еще на него наговариваешь, будто это он тебя избил!
– Я не говорю, что это он меня избил. Говорю, что он дрался, но не со мной, а с теми.
– Иди домой, я разберусь с тобой после.
Отец Грумова дал сыну хороший подзатыльник и стал извиняться перед моим отцом.
Вот такой был случай, когда мне было, как тебе сейчас, двенадцать. По-моему, у нас правила были почестней. Чтобы двенадцать на одного, такого не помню.
Об авторе:
Леонид Петрович Гришин
Профессиональным писателем назвать себя не может. Имеет техническоре образование и сорокалетний стаж работы инженером-конструктором. За время работы достиг высокой должности главного конструктора завода. До 2010 года имел только научные и технические публикации, в том числе касающиеся изобретений. За свой жизненный и профессиональный опыт встретил немало интересных людей и был свидетелем самых разных жизненных историй, память о которых он посчитал важным сохранить в своих одиннадцати книгах. Каждая из них посвящена отдельному этапу: детские воспоминания о военном и раннем послевоенном времени, длительные командировки по стране и за границей в период «железного занавеса», переходный период 90-х годов, личные истории ближайших друзей, коллег и знакомых.
Рассказы Леонида Гришина чаще всего о нем самом, но не он в них главный герой. Герои в них – люди, с которыми его в разное время сводила судьба.
В настоящем альманахе – избранные повести и рассказы, которые в полной мере раскрывают тематику прозы Леонида Гришина.
Елена Мошко, Леонид Л. Смирнов, Владимир Колотенко
Сон в Турее[1]
Я – клубника-мать. Мои соки – соки Земли. Простите, мне некогда – нужно успеть дать корни. Впрочем для меня это все равно что вытянуть ноги. Мои руки – это усы. Тонкие, изящные, аристократические. Мне, заброшенной за тысячи километров от родины, иногда кажется, что я ищу ими дорогу домой.
Я знаю, что есть другие цветы. Хрупкие лилии, окруженные бордюром. И сорняки, чьи головы гнутся под тяжестью семян. Я не похожа на них. Не потому, что быстро могу прижиться, дав свои корни. Многие растения это делают. Мой секрет в том, что в любом месте, где есть земля, я могу дать свои восхитительные плоды. И искушать ими.
Ну, вот. Кажется, я укоренилась на новом месте. Я расправляю свой новый прелестный зеленый лист, чтобы полюбоваться им… и вижу, как он темнеет. Нет! Чернеет, превращаясь в длинное сильное крыло аиста.
Я взмываю в небо. Дух захватывает. Я парю. Так можно упасть ненароком. Но падать, помнится, лучше всего в гнездо. Я приземляюсь. С высоты моего дома я вижу восход солнца.
Вижу