– Сдавайте град! – кричали Глебовы доброхоты. – Пришёл истинный владетель земли Рязанской.
– Вот вам, клятые израдцы!
В сторону бирючей летели камни.
Рысьи шапки мелькали вокруг городских стен, ища место для прорыва. Горожане поражали степняков стрелами и копьями, поливали кипятком и жидкой смолой.
Томительно тянулась осада. Через несколько часов, основательно утомившись отбиваться, то есть быть жертвой, князь Юрий нервно предложил:
– Брате мой и княже, нам ли сидеть за стенами, ища укрытия? Устал я праздновать недоумка! Бивали мы половцев ранее, побьем и ныне. Дозволь?
Князь Ингварь решительно поддержал брата. Стали выкликивать, кто желает идти на прорыв по доброй воле. Вызвались все вои, и посадские ополченцы, и речные люди.
Отворили ворота. Княжеские дружинники на конях стремительным натиском отбросили степняков от городских стен, шедшие за ними ополченцы схватились с пешими дружинниками князя Глеба, выкрикивая на ходу: «Израдцы! Иудины дети!» Но у тех, похоже, не было ни сил, ни желания сражаться: кто побежал, на ходу с себя срывая доспехи, кто просто отбросил оружие, покорно склонив голову перед неизбежным мечом. Но сдавшихся не казнили…
Победа была полной, но не окончательной.
Через несколько месяцев окаянный Глеб собрал свежее войско кочевников и вновь подступил под стены Рязани. Ингварь Игоревич, заблаговременно оповещённый о грозящем набеге, заранее запросил помощи у великого князя владимирского Юрия Всеволодовича, и она была немедленно оказана.
На этот раз, зажатым между двумя дружинами, половцам и «Глебовым израдцам» учинили окончательный разгром.
Лев и Евпатий Коловраты, другие военачальники получили личное указание князей-братьев: «Глеба привесть живьём…»
Но его не оказалось ни среди убитых, ни среди полонённых.
Один из подручных сообщил, что князь убежал раньше, чем началось избиение.
По некоторым сведениям, Глеба постигла обычная, с точки зрения летописцев, судьба братоубийц: «…обезуме и тамо (среди половцев) скончася…»
Относительно спокойное время наступило с вокняжением Ингваря Игоревича. В 1218 году Рязанская земля обрела твёрдого правителя, да и неудавшиеся попытки окаянного Глеба, два раза приведшего большие отряды кочевников под владимиро-рязанские мечи, тоже оставили о себе долгую память в степи.
Так что время правления Ингваря Игоревича в истории края, слава Богу, более всего известно тем, что благоверный князь в 1220 году основал Льговский (Ольгов) Успенский монастырь рядом с укреплённым городком Льговом, в двенадцати верстах вниз по течению Оки.
Ингварь Игоревич отошёл с миром через семь лет после Исадской трагедии. Его преемником стал родной брат – Юрий Игоревич.
Евпатий и Елена
В княжеской дружине мало кто мог соперничать с Евпатием в перетягивании вервия или поднятии каменьев. Был он лих на мечах и в метании копий – большого и малого, именуемого сулицей.
Правда,