– Вот как? Надеюсь, не из за вашей стряпни? – рассмеялся Жером.
– Нет, месье, он болел несколько лет, и всё это время я ухаживала за ним. Ничего не помогало, хотя к нему приходили и лекари, и даже маг, – шепотом добавила она.
– И никто не смог помочь?
Девушка покачала головой.
– Что за хворь такая?
– Не знаю, месье. Он старел.
– Ну, дорогая, в таком случае и я болен этой хворью. Посмотри, моя голова почти седая. – Жером снова зашелся смехом. – Ну что, пойдешь ко мне работать?
Глаза девушки наполнились слезами:
– Я бы очень хотела, месье. Вижу, вы добрый человек и не станете меня обижать, но я связана обязательствами.
– Вы собираетесь замуж?
– Нет, месье, речь о сыне хозяина.
Мы с Жеромом переглянулись.
– Может быть, я сумею вам помочь?
– Боюсь, это невозможно.
Тогда в разговор вмешался я.
– Патрис, ты не узнаешь меня? – своим обычным голосом спросил я девушку.
Она похлопала глазами и наконец, обомлев, расплакалась. Я обнял ее и долго гладил по голове, пока она не успокоилась.
Из таверны мы ушли втроем и в тот вечер проговорили до глубокой ночи. С момента моего исчезновения жизнь Патрис превратилась в ад. Антуан подозревал ее в сговоре и пытал в надежде выяснить, где я. А когда обнаружил пропажи, совсем обезумел, нанял каких то людей, которые искали меня по всему Парижу. Они нашли и привели к нему моего отца, но тот был пьян и даже с трудом вспомнил, что у него есть сын. Выяснили, что сбежал я не один, а вместе с Евой, которая пропала из дома сестры Милены в ту же ночь. С этого момента искали уже нас обоих. Если бы не Жером, мы бы не избежали смерти. Потом Антуан начал стареть. Сначала постепенно. За полтора года болезни он окончательно извел Патрис подозрениями, обвинениями и оскорблениями. Одни врачи сменяли других, но все разводили руками и говорили, что не властны над временем. Антуан велел написать несколько писем, и так как Патрис не владела грамотой, потребовал привести образованного человека. Письма были разосланы, и спустя два месяца приехал сын Антуана. Он мало напоминал хозяина. Худой светловолосый парень в очках внимательно осмотрел дом, лабораторию, изъял все отцовские книги, несколько дней их изучал, затем пригласил нотариуса и священника. Брут подписал завещание, а священник отпустил ему грехи. В свое последнее утро Антуан уже ничем не напоминал того сорокалетнего месье, которого Патрис впервые увидела.
Когда Брута не стало, сын подготовил целую папку документов, содержание которых Патрис не понимала, ведь она не могла ничего прочесть. Снова приехал нотариус, девушке объяснили, что Брут был величайшим ученым и за свою недолгую жизнь создал огромное количество лекарственных препаратов. Сыну переходили все права на наследие отца, а Патрис принудили подписать документы, согласно которым она бессрочно обязалась не разглашать то, что узнала в доме Антуана.
– Поэтому она считала себя связанной? – удивился Адам.
– Патрис