И сейчас, идя мимо обнесенного каменной стеной по пояс рынка, я видел плоды этой политики, сломать которую мне так и не удалось.
Ну и мужчины.
Мужчины здесь делятся на стариков и всех остальных. Старики неспешно смотрят на текущую перед их глазами жизнь и с достоинством ждут своей кончины. Остальные мужчины – чаще всего неопределенного возраста, рода занятий, все с оружием. Все лихие – моему нраву не препятствуй. Здесь, в этих селениях, нельзя выделить боевиков и сказать, что вот это мирный житель, а это – бандит, боевик. Здесь любой возьмется за оружие и начнет стрелять, если будет повод или достаточная сумма денег. Мирных здесь нет.
Ворота, в которые мы зашли, были выкрашены зеленой краской – символ ислама. Во дворе – затоптанном сапогами, грязном, с глинобитными строениями – стояли несколько мужчин, без оружия. Один из них на наших глазах зарезал овцу.
Ясно, очередной этап пути. Сидим, едим, пьем. Хоть немного согреюсь – переход по горам я могу и не выдержать…
Еда была хорошей, с мясным блюдом. Даже при короле, при относительно стабильной власти, афганцы ели мясо лишь по праздникам, даже средний класс, – сейчас, судя по тому, как афганцы вели себя за столом, мясное блюдо в обед было для них нормой. После чего мы улеглись, чтобы немного поспать перед переходом по горам. Легли в общей комнате, мне дали такую же овчину, как и всем. Зимой в горах холодно, что днем, что ночью…
Ближе к вечеру мы вышли. Уже светила луна, и на стремительно темнеющем небе проявлялись белые крупные звезды. Небо очистилось, буран кончился…
Ни у одного из боевиков не было автоматов, оружие если и было, то они несли его скрытно, скорее всего, те дешевые пистолеты, которые клепают с другой стороны границы. У всех были одеяла, которыми они закутали себя перед переходом, и большие мешки, в которых они несли купленное в городе: пакеты, майонез, чайные пакетики. Аскеров генерала Мадаева больше не было – и можно было ходить по горам относительно безопасно.
Генерал Мадаев погиб, пополнив своей смертью длинный список подозрительных смертей, какими умерли многие из тех, кто работал в Персии или с Персией, а потом действовал в Афганистане. Никто не уверит меня в том, что это трагическая случайность…
Мы уходили в горы. Я шел в середине колонны, на мне был тот же самодельный плащ-пончо. Последний из боевиков волок за собой что-то типа мешковины с камнями, это примитивное, но действенное