– Где мы? – пытаясь подняться и падая обратно в талый снег, простонала Аякчан.
Хадамаха оглядел светлеющий под лучами Рассвета лес. Аякчан хотела в Столицу. Хакмар – в Новосивирский Мастергородок. Сам Хадамаха – домой. А Калтащ намеревалась отправить их туда, где они могут что-то исправить. И он честно сказал:
– Не знаю.
– Что интересует меня… – обтирая физиономию снегом, пропыхтел Хакмар. – Так это – где Донгар? Почему по всяким подземным туннелям нас тягает без него? Где отсиживается этот проклятый шаман?
Свиток 6,
ничего героического, только холодно и очень хочется есть
Нет такого закона – чтобы дичи не было! – пробурчал Хадамаха. – Ни следа! – И это была чистая правда – ноздреватый подтаявший снег не пятнали следы ни зайцев, ни соболей, ни… Да ничьи следы! Будто вся лесная живность дружно на деревья переселилась, включая лосей! Хадамаха невольно посмотрел наверх – точно и впрямь рассчитывал увидеть, как отощавшие за Долгую ночь сохатые прыгают с ветки на ветку.
Завел медведь двух человечков в лес… и накормить не смог! Хоть самих ешь – не с голодухи, а чтобы свидетелей позора не осталось! Так тут же зубом зацепиться не за что. Он покосился на запавшие щеки Хакмара, на лихорадочно блестящие от голода глаза Аякчан и шумно вздохнул.
– Не пойму, что за места такие! Вот у нас дома, возле стойбища Мапа, за околицу хоть на пару локтей отойдешь, и сразу дичи – хоть всеми четырьмя лапами греби… – Хадамаха обвел взглядом засыпанный снегом лес…
Заброшенная берлога под корнями старого дуба по первости даже внимания не привлекла. Только подумалось: «Похожа как!» И орешник на холме похож…
Орешник… Хадамаха шагнул в сторону… и, остановившись под разлапистой сосной, задрал голову. Заваленный снегом, дырявый, наполовину прогнивший… старый плетеный помост торчал между нижних ветвей кроны – и обрывок ветхой лестницы свисал с краю. Хадамаха отлично помнил эту лестницу. Он побежал. Молча, не отвечая на крики за спиной, Хадамаха мчался через лес. Цепляясь за мокрые гибкие ветки, проломился сквозь подлесок и остановился на поросшем заснеженными соснами холме, глядя вниз.
– Ты чего? Какая муха тебя укусила – вроде ж не лето, рано мухам кусаться? – догоняя его, пропыхтел запыхавшийся Хакмар и замолчал, тоже глядя вниз.
– Селение, – без особого удивления сказала Аякчан, сквозь полумрак Рассвета разглядывая снеговую стену с Голубым огоньком над воротами, сторожевые вышки, а за стеной – берестяные и обтянутые кожей чумы, беспорядочно натыканные вокруг площадки торжища. И даже один ледяной дом, тускло отблескивающий в свете уличных Огненных чаш. – Не город, конечно, но большое, – одобрительно покивала девушка. – Ну и хорошо. Узнаем, наконец, где мы.
– Я знаю, где мы, – завороженно глядя сверху на селение, сказал Хадамаха. – Здесь живут люди.
– Конечно, люди, кто ж еще, не тигры же! – хмыкнула Аякчан.
– Тигры живут дальше, –