– Надобно открыть гараж и спрятать машину, – сказал Коцур, – мы тут долго пробудем. Эта машина привыкла находиться в гараже. Металл, покрытый черной краской, портится на солнце.
– Сначала я узнаю, где мой Митрик, – сказала Марунька, выползая из машины.
На крыльце уже стояла Авдотья Семеновна, радостно улыбаясь.
– Невестушка, как я рада тебя видеть! Дай, я помогу тебе поднять сумки! Какие тяжелые! Ты шо, гвозди привезла на этот раз? Ну, давай сперва обнимемся и облобызаемся. Я теперь навозом не пахну ни свинским, ни коровьим. С тех самых пор, как ты мне вдолбила в башку, что мать, такого великого человека, может обойтись без коров и свиней, потому как имеет озможность перейти к принсипу: от каждого по способности – кожному по потребности, – я отказалась от всякой домашней живности. Так что я теперь не воняю.
– Митрий, Митрик где? Где он мой родненький? Спит, али Ленина читает?
– Тсс! – Авдотья Семеновна приложила палец к губам. – Митрик в дыре, в яме. Дерьмократы на него наседают. Тут один все ходит, спрашивает. Будто Митрик у его, когда—то три тышши рубликов занял и не отдал до сих пор. Ну, идем в хату, кофием напою.
– Покажите мне эту дыру, я хочу видеть и дыру и яму, – потребовала Марунька, садясь к столу. – Может, у этой дыре, ишшо какая дырка у ево есть. Он ить красивый мужчина: любая баба готова яво захомутать.
– Шо, шо, шо? – удивилась свекровь.
– Да я образно выражаюсь, не обращайте внимание.
– Как вы добирались, не было ли на вас покушения? Водитель, может, проголодался, покормить надо было бы яво.
– Добирались хорошо, потому как на машине были флажки. Нас принимали за иностранную делегацию, цветы под колеса бросали и ура выкрикивали, а я за какую—то Нэнси сошла. Что касаемо водителя, то у меня колбаса есть по два двадцать за килограмм. Мы еще спец магазином пользуемся. Там я и отоварилась. Отрежьте ему полбатона и отнесите в машину, он выйти стесняется: ему в бою за дерьмократию фонарей понаставили.
Авдотья Сеновна выпотрошила все сумки, забила два холодильника до отказа, а потом достала кухонный нож и отрезала тонкий просвечивающийся кружок вареной колбасы, завернула в газету и собралась отнести водителю.
– В мисочку, в мисочку, шоб культура выпирала. Этот Коцур— капризный водитель. И кафа ему налейте… маленькую чашку, но шоб не жидко.
Однако водитель посмотрел на обилие этого добра, покрутил головой и извлек из кармана десятку с изображением Ильича, сунул старухе в руку и сказал:
– Вы знаете, где тут магазин, сделайте доброе дело, возьмите два кило колбасы, бутылку водки, три кило картошки и приготовьте настоящий ужин с социалистическим размахом, – что вы тащите муху слону?
Старуха взяла деньги, сунула их в карман и вернулась на кухню.
– Ён два кило колбасы требует и торбу