– Вижу хорошо, – похвалил Олег, – а как со звукопроницаемостью?
– Регулируется, – подсказала от доски Маша, – сейчас оптимальная для человека.
Ее голос ничуть не изменился, но это для парня не было показателем. Ведь звука, по определению, фантом не издавал. И проверить правдивость ее слов было нечем. Разве что топнуть ногой по каменному полу. Топнул. Услышал. Негромко, но услышал.
– Хорошо, – кивнул он, не испытывая даже малейших приступов удушья, – а что с оружием?
Это было чисто по-пацански – иметь возможность пострелять и помахать железкой, и не воспользоваться ею…
– Какое? Физическое или пси-оружие?
– А давай оба. Не очень сильное, – все же остерегся он, – что-то уровня третьего-четвертого.
Движения скафандра на теле он не ощутил. Зато ощутил, даже сквозь его материал, что в правой ладони, рефлекторно сжавшейся, расположилась рукоять клинка длиной сантиметров в шестьдесят. А в левой, прижимавшей к скафандру ткань, какая-то трубочка вдвое короче. И один конец этой трубки венчал кристалл; размером с голубиное яйцо.
Олег машинально погладил то место на груди, где чуть выдавался вперед большой камень. Едва не чиркнул себя острием клинка, но убедился, что тот никуда не делся. Прежде оружие он в руках держал только в армии. Автомат Калашникова. Один раз, на присяге. Теперь же, мысленно хохотнув, и обозвав себя чокнутым Гарри Поттером, направил немного в сторону от доски трубку с кристаллом, и воскликнул, чуть рисуясь:
– Огонь, мое верное оружие!
Трубка отреагировала как надо. Точнее, почти так, как и ожидал Громов. Едва заметный в неярком свете луч уперся в стену и расплескался брызгами расплавленного камня так мощно, что Олег поспешно скомандовал:
– Хватит, остановись! И вообще – давай все назад.
Последнее, это для Маши, и та поняла, провела обратную трансформацию, едва заметно вздохнув. Как понял Громов, так она отреагировала на неразумный расход энергии.
Пальцы у парня немного дрожали.
– Это не от испуга, – пояснил он и себе, и помощнице, – от неожиданности. А давай зайдем с другой стороны.
– С какой?
Маша повернула голову так, что смогла заглянуть себе за спину, на оттопыренный, словно специально, зад, обтянутый светлыми джинсами. Олег нервно сглотнул. Понимал, что это всего лишь отражение каких-то собственных, может, неосознанных чувств. Но все равно вспотел, и потому излишне резко пояснил:
– С другой