Мира была знакома с парой счастливцев, которым повезло наткнуться на такие дома – когда они стали безопасными. Кстати, оба так и продолжили ходить в рейды, хотя у них-то золота должно быть столько, что можно было купаться в нем. Но нет – отгуляли и вернулись к опасному, привычному образу жизни.
Но были и ловушки, что мигрировали по развалинам. Не всегда различимые каким-то из чувств, и даже не доказанным, но вполне существующим, на ее взгляд, чувством искателя. Что это такое? Гремучая смесь из чувства опасности, нюха на захоронки Ушедших и веры, что на этот раз тебе точно повезет. В прошлый раз не повезло; и чуйка на опасность не сработала, И вернулись они почти пустые. А дома, в трактире «У ворот», где они снимали три комнаты на втором этаже на полном пансионе уже второй год, стало плохо всем. Жар, красная сыпь по всему телу, онемение почти всех частей тела…
Про такую болезнь они раньше и не слышали. Хуже, что про нее не слышал их знакомый лекарь Дауд. Извел на них половину запасов своих лекарств, но не вылечил. Хорошо – подтвердил, что дальше зараза не распространится. Иначе их бы не то что из трактира, из города выгнали бы, а, скорее, просто сожгли бы вместе с трактиром. И с его хозяином, конечно – хромым Миртом; бывшим искателем, кстати. Вот он и привел к постояльцам Целителя. Настоящего, окончившего настоящую школу, и имевшего большой опыт. Да еще ссудил сквайду, а точнее, ей – Мире – ровно две тысячи золотых. Меньше Целителю такого ранга даже предлагать было смешно.
А заначка, что оставалась в общей казне, практически вся пошла на подготовку. Пришлось даже дополнительно занимать у Мирта. Но это уже на еду, на три декады – обычный рейд искателей. Две из них, кстати, уже прошли, а заплечные сумы у сквайда, специально предназначенные для добычи, были практически пусты. И другие, с припасами, изрядно похудели. Так что…
– Мира! – негромко, но очень выразительно позвал ее Гром – правая Рука сквайда.
Глава этот тон здоровяка, отвечающего во время движения за правый фланг, отличала очень хорошо. Он означал, что Гром увидел что-то необычное. Знали и другие. Потому сквайд замер на месте, а потом, повинуясь одному лишь движению руки главы, ужался в своем построении до таких размеров, что теперь каждый видел всех соратников. В прежнем, искательском построении, каждого из своих людей одновременно видела лишь Мира. При этом сквайд перестроился так, что углов у него стало три. Впереди, как и прежде, был Глаз сквайда, низкий, ниже даже Миры, и широченный до изумления дарф Артан, а Хвостов – именно так называли замыкающих –