К середине 1950-х годов участие американцев в Каннском фестивале было более чем скромным. Во время фестиваля 1953 года папарацци подкараулили Роберта Митчема и убедили его попозировать с одной молодой восходящей кинозвездой. Ничего не подозревающий Митчем согласился. Он и его восходящая звезда гуляли по набережной в сопровождении толпы фотографов. Потом она встала напротив него и, обернувшись к фотографам, дабы убедиться, что те готовы, быстро сбросила с себя платье. Митчем машинально попытался прикрыть ей грудь. Это фото обошло весь мир.
Как потом выяснилось, мэром Канн в ту пору был член коммунистической партии Франции. А поскольку в Голливуде еще была свежа память о недавней охоте на ведьм, инициированной сенатором Маккарти, никто из деятелей американского кино не хотел быть замешанным ни в чем, что могло быть пусть отдаленно воспринято как антиамериканская деятельность.
Организаторы фестиваля, которым не хватало участия американских звезд, попросили Руперта Аллана раздобыть им хотя бы одну «звезду». Он сказал, что попытается. Тогда ему было сказано, что устроители фестиваля хотели бы видеть на фестивале 1955 года Грейс Келли. После конфликта с MGM она все еще находилась в «подвешенном состоянии», и Аллан позвонил ей в Нью-Йорк и спросил, не хочет ли она приехать в Канны.
Грейс ответила, что не хочет.
Она только что переехала в новую квартиру в доме номер 880 на Пятой авеню, рядом с Метрополитен-музеем, наняла новую секретаршу и хотела бы пожить какое-то время вдали от Голливуда и привести свою жизнь в порядок.
– Ты рассуждаешь, как старушка, – укоризненно заметил Аллан.
В конце концов Грейс призналась ему, что имелись и другие, личные причины.
Прошлым летом во время съемок фильма «Поймать вора» она влюбилась в модельера Олега Кассини. В какой-то момент они даже обручились. Но, увы, их роман быстро закончился. Кроме романа с Кассини у Грейс был еще один, во Франции, с актером Жаном Пьером Омоном.
По словам Грейс, возвращение во Францию разбередило бы старые раны, которые лучше не трогать, пока боль не пройдет сама собой.
– Лучше я пока посижу дома, – сказала она Аллану.
Но Аллан не собирался так просто сдаваться.
– Весна в Каннах пойдет тебе только на пользу. Кроме того, рядом с тобой буду я, так что тебе не придется ни о чем волноваться. Я там знаю всех. Я стану твоим личным переводчиком. Возьму на себя буквально все.
Грейс никак не соглашалась.
Тогда Аллан ей сказал следующее:
– Тебе оплатят билет в оба конца первым классом, причем дата возвращения будет открытой, и ты можешь оставаться в Европе, сколько тебе понравится.
Грейс продолжала упрямиться, но и Аллан тоже не собирался сдаваться и решил взять ее измором.
Наконец, главным образом