Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг.. Лев Толстой

Да невдомек, значит. Притаманно, значит, не знаю, тае. Старухи что-то сказывали. Да не памятлив я, не памятлив, значит. А что ж, Мироновы, тае, мужики, значит, тае, ничего.

Анисья.

      Уж не чаю, как просватать бы поскорее.

Аким.

      А что?

Анютка (прислушивается).

      Приехали.

ЯВЛЕНИЕ VII.

Те же и Никита.

(Входит Никита пьяный с мешком и узлом под мышкой и с покупками в бумаге, отворяет дверь и останавливается.)

Анисья.

      Ну, не замай их. (Продолжает мыть ложки и не поворачивает головы, когда отворяется дверь.)

Никита.

      Анисья, жена! Кто приехал?

(Анисья взглядывает и отворачивается. Молчит.)

Никита (грозно).

      Кто приехал? Аль забыла?

Анисья.

      Будет форсить-то. Иди.

Никита (еще грознее).

      Кто приехал?

Анисья (подходит к нему и берет за руку).

      Ну, муж приехал. Иди в избу-то.

Никита (упирается).

      То-то, муж. А как звать мужа-то? Говори правильно.

Анисья.

      Да ну тебя – Микитой.

Никита.

      То-то! Невежа – по отчеству говори.

Анисья.

      Акимыч. Ну!

Никита (всё в дверях).

      То-то. Нет, ты скажи, фамилия как?

Анисья (смеется и тянет за руку).

      Чиликин. Эка надулся!

Никита.

      То-то. (Удерживается за косяк.) Нет, ты скажи, какой ногой Чиликин в избу ступает?

Анисья.

      Ну, буде – настудишь.

Никита.

      Говори, какой ногой ступает? Обязательно сказать должна.

Анисья (про себя).

      Надоест теперь. Ну, левой. Иди, что ль.

Никита.

      То-то.

Анисья.

      Ты глянь-ка, в избе-то кто.

Никита.

      Родитель? Что ж, я родителем не гнушаюсь. Родителю могу уважение исделать. Здорово, батюшка. (Кланяется ему и подает руку.) Наше вам почтение.

Аким (не отвечая).

      Вино-то, вино-то, значит, что делает. Скверность!

Никита.

      Вино? Что выпил? Это окончательно виноват, выпил с приятелем, проздравил.

Анисья.

      Иди ложись, что ль.

Никита.

      Жена, где я стою, говори.

Анисья.

      Ну, ладно, иди ложись.

Никита.

      Я еще самовар с родителем пить буду. Ставь самовар. Акулина, иди, что ль.

ЯВЛЕНИЕ VIII.

Те же и Акулина.

Акулина (нарядная, идет с покупками. К Никите).

      Ты что ж всё расшвырял? Пряжа-то где?

Никита.

      Пряжа? Пряжа там. Эй, Митрич! Где ты там? Заснул? Иди лошадь убери.

Аким (не видит Акулины и глядит на сына).

      Что делает-то! Старик, значит, тае, уморился, значит, молотил, а он, тае, надулся. Лошадь убери. Тьфу! Скверность!

Митрич (слезает с печи, обувает валенки).

      О, Господи милослевый! На дворе лошадь-то, что ль? Уморил, я чай. Ишь, дуй его горой, налокался как. Доверху. О, Господи! Микола угодник. (Надевает шубу и идет на двор.)

Никита (садится).

      Ты меня, батюшка, прости. Выпил, это точно, ну, что ж делать? И курица пьет. Так, что ль? А ты меня прости. Что ж, Митрич – он не обижается, он уберет.

Анисья.

      Вправду ставить самовар-то?

Никита.

      Ставь. Родитель пришел, я с ним говорить хочу, чай пить буду. (К Акулине.) Покупку-то всю вынесла?

Акулина.

      Покупку?