Не зная, что предпринять, я начала звонить в двери. Когда я собиралась нажать кнопку четвертого звонка, над головой распахнулись ставни, и женщина что-то прокричала по-итальянски.
В ответ я помахала конвертом:
– Пия Толомеи?
– Толомеи?
– Да! Вы знаете, где она живет? Она все еще проживает здесь?
Женщина показала пальцем на другую сторону крохотной площади, добавив что-то, явно означавшее «попытайся там».
Только тут я заметила в дальней стене современную дверь с вычурной черно-белой дверной ручкой. Когда я нажала на нее, дверь открылась. Я на секунду замерла, не зная, как в Сиене принято вести себя в частных домах. Женщина в окне продолжала громко настаивать, чтобы я входила, – она явно сочла меня редкостной занудой. Ну я и вошла.
– Здравствуйте, – робко сказала я, переступив через порог и очутившись в прохладной темноте. Когда глаза привыкли к полумраку, я разглядела, что стою в холле с необычайно высоким потолком, в окружении гобеленов, картин и старинных вещей, выставленных в застекленных шкафах. Я отпустила дверь и сказала громче: – Есть кто-нибудь? Миссис Толомеи? – Но ответом мне стал лишь тихий звук закрывшейся двери, похожий на вздох.
Не зная, что делать дальше, я двинулась по залу, рассматривая экспозицию. Здесь была целая коллекция длинных вертикальных баннеров с изображениями лошадей, башен и женщин, очень похожих на Деву Марию. Некоторые были очень старые и выцветшие, другие – современные и кричаще-яркие. Только тут до меня дошло, что я нахожусь не в частном доме, а в учреждении вроде музея.
Наконец я услышала звук шагов, и низкий звучный голос нетерпеливо позвал:
– Сальваторе?
Я обернулась как ужаленная, чтобы увидеть нежданного при зрака, появившегося из соседней комнаты, опираясь на костыль. Это был старик лет за семьдесят, а привычная хмурая гримаса делала его еще старше.
– Сальва…
Он остановился как вкопанный при виде меня и буркнул что-то, прозвучавшее довольно негостеприимно.
– Чао! – мажорно сказала я и выставила перед собой письмо, словно распятие перед известным представителем трансильванской знати. – Я ищу Пию Толомеи. Она знала моих родителей. – Я ткнула пальцем себе в грудь: – Джульетта Толомеи. То-ло-меи.
Старик подошел, тяжело опираясь на костыль, и вырвал письмо из моих пальцев. Он подозрительно взглянул на конверт и повертел несколько раз, перечитывая адреса отправителя и получателя.
– Письмо послала моя жена, – сказал он наконец на неожиданно хорошем английском. – Много лет назад. Диане Толомеи. Она была моей… э-э-э… теткой. Где вы его нашли?
– Диана – моя мама, – ответила я неожиданно тонким голосом, мышиным писком прозвучавшим в просторном зале. – Я Джульетта, старшая из близнецов; приехала увидеть Сиену, посмотреть, где она жила. Вы мою маму… помните?
Старик ответил не сразу. Он посмотрел на меня с явным интересом, затем поднял