– Пускай приходят! – Негодяй вновь обнажил свой меч. – А то слишком много ртов кормить приходится. – Перебросив ногу через шею лошади, он перемахнул на телегу с легкостью танцора. Видя, что молодой монах в ужасе попятился, он засмеялся: – Чему удивляешься? Неужели и впрямь решил, что я тебя пощажу?
Капитан занес меч для удара. Поручив душу Небесам, брат Лоренцо опустился на колени, сжимая четки. Обидно умирать в девятнадцать лет, особенно если никто не видит твоего мученичества, кроме божественного Отца, который не всегда вовремя посылает помощь своим погибающим сыновьям.
II.II
Присядь, присядь, любезный братец мой!
Для нас с тобой дни танцев уж прошли.
Не помню, сколько времени я провела за чтением, но когда наконец переплыла бумажное море, на улице уже проснулись птицы. Теперь я понимала связь между бумагами в маминой шкатулке: все это были дошекспировские версии «Ромео и Джульетты». Текст, датированный 1340 годом, вообще не был художественным произведением, а скорее походил на описание подлинных событий глазами очевидца.
Еще не появившийся на страницах собственного дневника маэстро Амброджио, судя по всему, лично знал людей, ставших прообразами одних из самых трагических фигур мировой литературы. Хотя описанное им пока ничем не напоминало бессмертный шедевр Шекспира, нужно учитывать, что между реальными событиями и творением Барда прошло два с половиной века и сюжет успел пройти через множество рук.
Сгорая от нетерпения поделиться новостью с тем, кто сможет оценить ее по достоинству – ведь не всякому понравится, что много веков миллионы туристов приезжают искать балкон и могилу Джульетты не в тот город, – сразу после утреннего душа я позвонила Умберто на мобильный.
– Поздравляю! – воскликнул он, услышав, что я очаровала президенте Макони и он отдал мне мамину шкатулку. – И насколько ты разбогатела?
– Понимаешь, – замялась я, посмотрев на бумажный ворох на кровати, – сокровище, по-моему, не в шкатулке, если оно вообще существует.
– Конечно существует, – возразил Умберто. – Иначе к чему твоей матери хранить ларец в банке? Ищи внимательнее.
– Тут такое дело… – Я на секунду замолчала, соображая, как это сказать, не выставив себя идиоткой. – По-моему, я прихожусь какой-то родней шекспировской Джульетте.
Нельзя винить Умберто за искренний смех, но я с трудом подавила раздражение.
– Звучит, конечно, глупо, – продолжала я, прерывая его веселье, – но иначе почему у нас одинаковые имена – Джульетта Толомеи?
– Ты хотела сказать – Джульетта Капулетти, – поправил меня Умберто. – Жаль выводить тебя из приятного заблуждения, но, боюсь, это вымышленный персонаж…
– Разумеется, вымышленный, – перебила я, пожалев, что