Я не выдержала и всхлипнула.
Она села в кровати.
– Прости. – Арейда погладила меня по плечу. – Мне бы следовало догадаться.
Я приподнялась на локте. Теперь слезы лились в три ручья.
– Ты не виновата.
– Я их презираю, – пылко сказала сестра.
– Они считают, что у меня нет чувств. – Я вытерла глаза краешком одеяла.
– Разве способен дракон судить об остумо?
Это была ее любимая поговорка, означавшая, что неотесанная деревенщина не имеет представления об утонченности.
– У тебя очень красивый голос, – добавила сестра.
– У тебя тоже.
– С твоим не сравнить. И от тебя всегда хорошо пахнет. Как от семян фенхеля.
– Фенхеля?
– Да, фенхеля. Чем-то теплым и пряным. А глаза у тебя великолепные.
– Спасибо. – Если что-то в моей внешности и привлекало, так только глаза.
– Мне хотелось бы стать такой же высокой. Ты похожа на статую.
А я бы все отдала, лишь бы быть изящной и маленькой, как Арейда.
– Кроме того… – Она заговорила, подражая интонации взрослых, которую я не выносила: – Кроме того, внешность не имеет значения. Ты служишь тому доказательством.
Как раз наоборот, я служила доказательством, что внешность очень важна. А сестра говорила это лишь потому, что сама была хорошенькой. Но мне не хотелось ссориться с ней дважды за пять минут.
Мы затихли.
– Я люблю тебя, – сказала Арейда.
Я дотронулась до ее руки:
– Знаю.
Она улеглась поудобнее.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Но мне хотелось загладить свою вину. И я заговорила голосом крошечной мышки, который прозвучал с пола возле кровати:
– Я тоже тебя люблю.
Потом я послала голос от умывальника:
– Я тоже тебя люблю.
Арейда подскочила:
– Что это за…
С моей помощью камин сухо проскрипел:
– Я тоже тебя люблю.
– Что за чудеса…
Я приложила ее руку к своему горлу, чтобы она почувствовала вибрации, и над нашими головами прозвучал веселый голосок:
– Я тоже тебя люблю.
– Скажи, как ты это делаешь.
– Хорошо.
И я рассказала ей про иллюзирование. Снова положила ее руку себе на горло, а вторую прижала к животу, стараясь объяснить, как у меня это получается.
Минут через пятнадцать я заснула, а сестра не сомкнула глаз до утра, пытаясь научиться иллюзировать.
Она не оставляла попыток целую неделю, но ничего у нее не вышло. В конце недели я продемонстрировала свое умение остальным членам семейства. Ни один из них не смог повторить то, что делала я, хотя каждый старался научиться.
Родители уговаривали меня проиллюзировать что-нибудь на следующей деревенской спевке. Они гордились моим голосом и хотели, чтобы я хоть раз выделилась чем-то таким, что доказало бы мое преимущество.
Однако я решила держать свой секрет при себе, а то вдруг селянам тоже захочется попробовать, и тогда мне придется объяснять,