Сперва это будет только узнавание друг друга, передача простейших ощущений, а потом дойдет и до смысловых сообщений. И будет эта связь полностью защищена, и передавать можно будет намного больше и точнее, чем с помощью примитивных радио– и телесигналов.
Этот первый день работы тянулся в самом деле мучительно долго, но отец промахнулся с прогнозом. Все получилось бы так, как он предсказал, однако она, пометавшись в ярости, решила рассматривать это все как игру, в которой у нее именно такая роль и потому нет ничего унизительного ходить с тряпкой в руках и вытирать пыль, подавать кофе и булочки, переносить клетки, внутри которых крохотные, такие смешные мышки, снова убирать несуществующую грязь…
В конце рабочего дня она исхитрилась все же подойти к столу грозного шефа, спросила почти шепотом:
– Скажи, чем я тебе так не нравлюсь?
Он бросил в ее сторону косой взгляд.
– Непонятно? Волосы слишком длинные.
Она опустила голову и молча отошла, дальше еще раз принесла вежливому Джорджу кофе, а милой Анечке еще и горку бутербродов, дождалась, когда ушли Георгий и Джордж, хотела остаться подольше: Максим все еще трудится, – но приблизился Френсис и сказал тихо:
– Аллуэтта, для первого дня достаточно.
– Я не устала, – возразила она.
– Да, – согласился он, – танцы под алертардом в ночных клубах до самого утра закаляют и дают крепость мышц, уже знаем. Но существует законодательство, запрещающее сверхурочную работу. За это штрафы…
– Я заплачу, – ответила она с должным высокомерием.
Он посмотрел искоса.
– Но мы еще и законопослушные граждане.
– Правда? – спросила она с сомнением.
– Почти, – ответил он уклончиво. – Так что давай топай отседова и отдыхай. Для тебя поискать ночные клубы?
Она изумилась.
– Зачем?
– Я думал, ты без них жить не можешь.
– Какие, – спросила она с презрением, – могут быть ночные клубы в такой глуши?
– Теперь глуши не существует, – напомнил он. – Хотя старикам и отсталым, понимаю, трудно примириться с новым миром.
– Я не старая, – возразила она. – Так что до завтра. Не опаздывай!
Он улыбнулся ей в спину: молодец, держится, хотя от усталости голос сел, а лицо стало бледным. Вряд ли завтра сумеет вовремя поднять отяжелевшее после непривычной работы тело, но как властно велела ему не опаздывать, залюбоваться можно!
Едва она вышла, он сказал весело:
– Максим, вставай! Можно не прятаться.
Максим ответил обидчиво:
– Прятаться?
– Страусятничать, – пояснил Френсис. – Только вместо песка у тебя микроскоп.
– Да