Alouette, little Alouette…. Юрий Никитин

кипела, рвалась возражать, дети и женщины живут больше эмоциями, но то ли не отыскала убийственных доводов, то ли не решилась раздражать, гордо вскинула голову и ушла вытирать несуществующую пыль со столов, ровная и уже холодная, как айсберг.

      Священник пробыл перед монитором недолго, босса сообща завалили, и пати распалась, а девяностолевельному уже неинтересно в сольном каче. Осада только через трое суток, новые пати для рейдов на боссов тоже начнут собирать не раньше, чем все закончат работу и после ужина сядут к мониторам.

      Все как-то сразу заметили, что он отодвинулся от стола, размял плечи и поднялся.

      – Сейчас проповедь закатит, – сказал Георгий.

      – Или кадилом по колбам шарахнет, – ответил Джордж. – Я его тогда самого…

      Священник величаво огляделся, перекрестился, отчего громадный крест на груди передвинулся с одной стороны на другою, и нехотя вернулся на место.