Эта картина потом ещё долго стояла перед глазами Олега, даже на какое-то время затмив виденное на капище. Однако то, что произошло там – сотворили чужие руки. Гжетеск же – целиком и полностью был на совести Олега.
Достойное ли это воздаяние бойникам? Даже столь жестоким?
Согласно законам правдивых земель ничего предосудительного не произошло – княжич со своей дружиной делали то, что должны были. Просто горожане слишком уж рьяно сопротивлялись. Судить себя, казалось, не за что. Однако Олег, когда его сознание в очередной раз начинало проясняться, продолжал делать это снова и снова.
Всё-таки прав он был, или нет? И почему с ним так категорично говорил Бажен? Его тело, кстати, под стенами города не нашли.
Ох – если бы знать!
Прогоняя очередной приступ вины, княжич сделал несколько добрых глотков ставленого мёда. Он здесь был какой-то особенный, с непонятными добавками. Терпкий и вяжущий язык. Зато отменно крепкий, помогающий на время прогнать прочь дурные мысли.
Олег поднялся на несколько ступенек по всходу, едва не наступив на полосатую кошку, которая, жалобно мявкнув, спаслась от него под кровать, вышел на галерею и с облегчением опёрся локтями о перила.
Уф-ф-ф – задышалось то как свободнее!
Внизу княжила суета, по двору туда-сюда лавируя между лужами помоев сновала челядь, готовившая очередной пир. Его Можай в этот раз обещал сделать особенным.
Юношу это, честно говоря, мало интересовало – за последние несколько дней пиры ему уже изрядно поднадоели. Как почти не волновало его и происходящее внизу. Взор Олега устремился вдаль – через забороло ближней стены. Благо она была не очень высокой.
Хотя в целом цитадель вождя голяди была укреплена довольно хорошо. Тому кто пожелал её захватить, пришлось бы преодолеть сначала глубокий ров, потом взобраться на трёхсаженную высоту, где его ждал перекрёстный огонь с заборол и высоких сторожевых веж. И если он родился под счастливым солнцем и смог каким-то образом преодолеть стены, то его ждала неожиданность в виде ещё одного рва, утыканного острыми кольями.
Но вряд ли какому-нибудь безумцу пришло в голову атаковать город с этой стороны. Проще было три раза сломать себе шею, пытаясь взобраться на склон.
А ещё отсюда открывался роскошный вид на берег речки Протвы, делавшей в этом месте широкую петлю. Крутой яр покрывали густые заросли ивы, чьи пожелтевшие кроны, вкупе с красными резными листьями клёнов и зелёными лапами елей, тут и там торчавшими в ветляке, создавали просто роскошную картину. Которую прекрасно дополняли неспешные воды реки и закатные небеса.
Закатные? Это что – уже вечер? Быстро же день пролетел!
А что он сделал за это время?
В том-то и дело – что ничего. Только пил…
И снова вспоминал Гжа…
Тьфу! Княжич потряс головой.
Он поднял чашу, которую уже по привычке взял с собой, и всмотрелся в янтарные глубины напитка.
А они, оказывается, умеют затягивать не хуже