Его скакун, похоже, почувствовал опасность и наддал сам, безо всякого понукания. Клочья тумана в глазах всадника слились в одно сплошное белое мелькание. От скорости у него заложило уши, а в висках застучала прилившая к голове кровь. Олег совершенно перестал понимать, куда он скачет. Ему оставалось только полагаться на чутьё воронка. Тот и на самом деле каким-то неведомым образом ориентировался в тумане – несколько раз резко менял направление, видимо уходя от столкновения.
Какое-то время княжич ещё слышал за спиной крики. Потом они стихли. Конь уносил его всё дальше, с каждым махом ещё больше отдаляя от того места, где юноша мог хоть как-то сориентироваться.
Бешеная скачка продолжалась довольно долго. Олег даже потерял счёт времени. Она могла длиться час, а могла и всего несколько минут. Наконец, воронок устал и замедлил бег. А потом и вовсе перешёл на шаг.
Дав коню пройди определённое расстояние, чтобы тот не запалился, юноша заставил его остановиться. И попытался осмотреться. Тщетно – разглядеть что-нибудь дальше полудюжины шагов в этом сплошном белом мареве было решительно невозможно.
Похоже, теперь он заблудился в этих холмах окончательно.
Зато был жив и свободен! И от погони он ушёл.
Но что было делать дальше?
Продолжать путь можно было только имея представление, в каком направлении двигаться. Иначе можно было приехать прямиком в руки врагу. Или забраться в такие дебри…
На Олега вдруг навалилась лютая усталость. Разум затуманился, а веки начали неумолимо слипаться. Наверное, сказались две бессонные ночи и короткое, но лютое напряжение скачки.
Победить такое состояние можно было только одним способом.
Княжич спешился. Рассёдлывать воронка он не стал. Это было бы чересчур опрометчиво. Так же как и снимать с себя походный доспех. Поэтому он бросил на снег тёплый плащ-мятель, намотал на правую руку повод и лёг, подложив левую под голову.
Он провалился в чёрное небытие, едва успев смежить веки.
Буковые холмы. Тьма
Вокруг простиралось бескрайнее серое болото, поросшее чёрным ерником и бледной осокой. Под ногами чавкала вязкая жижа. Он передвигался по еле заметной тропинке. Малейший шаг в сторону с неё означал гибель в трясине. Откуда ему это было известно, Олег даже не догадывался. Просто знал и всё.
Княжич не имел преставления ни куда он идёт, ни с какой целью. Впереди мелькала бледная спина проводника, отсвечивавшая в темноте мертвенно-серебристым светом. Тропинку можно было распознать только по его едва заметным следам – вдавлинах на болотной ряске, которые распрямлялись за ним буквально на глазах. Провожатый двигался на изрядном расстоянии, поэтому юноша торопился, чтобы не отстать. Однако дистанция между ними не сокращалась.
Хуже того – она увеличивалась.
Надо было что-то делать. Быстрее