Ощутив на себе требовательный взгляд Святослава, Всеволод едва заметно помотал головой. Нет, мол, предложений.
Следующим по старшинству был Ярополк – первенец великого князя.
Этот тоже был не великий любитель поговорить. Внимание Большого меча в основном занимали лихие схватки в чистом поле да развлечения с девками. Но в этот раз ему нашлось что сказать.
Княжич до сих пор ощущал себя главным героем недавней битвы и, по всей видимости, считал необходимым поддержать этот авторитет.
– Полочане здесь и здесь. – Ярополк вынул из ножен кинжал и поочерёдно указал клинком на серебряные чаши. – Но есть и третий путь. – Через него мы с Некрасой вышли к Менску.
Он прочертил лезвием путь от янтарной полосы дороги между резных холмов до яшмового леса.
Олег нахмурился. На лакированном красном дереве осталась длинная белая полоса.
– В городе можно оставить прикрытие. Остальные силы нападут на отряд Волха. – Клинок звякнул о тулово серебряной чаши, стоявшей к полудню от Менска. – Часть атакует в лоб. А я могу с остальными снова пройти по этой тропе и ударить сбоку.
Кинжал проделал обратный путь от зеленокаменной рощи до медово-жёлтой дороги. Царапина на теле драгоценной ольхи превратилась в полноценный незаживающий шрам.
Речь Жеребца прервало громкое скептическое хмыканье Некрасы.
– Чем красоту портить, княжич, лучше бы головой подумал!
Олегову тётку, видимо тоже покоробило варварское отношение Ярополка к произведению искусства. А говорить то, что думает, могучая поляница никогда не боялась. Впрочем, с её славой необоримой поединщицы это было немудрено.
– Неужто ты, Ярополк, на месте Всеслава, зная про тропу, не перекрыл бы её?
Большой меч смутился, не найдя что ответить.
– Волка в холмах не взять – его надо на равнину выманить и тут бить!
Некраса протянула руку к серебряной чаше, стоявшей к югу от Менска, и передвинула её от входа в долину в самый её центр. Затем смяла могучими пальцами тонкие бока сосуда и швырнула его на пол.
Да-а-а – недаром тётку называли дубовой девой… Правда, только за глаза – тот, кто посмел бы сделать это в лицо, рисковал раньше срока отправиться в ирий. Хотя девам же её можно было причислить только условно – потому только, что никто из князей или бояр не рискнул взять её в жёны. Она, правда, по этому поводу не печалилась, а для удовлетворения своих женских нужд легко сходилась с воями из собственной дружины. При всём при этом, несмотря на отталкивающую внешность, тётка пользовалась в войске большой популярностью.
Вот и сейчас её поступок вызвал одобрительный гул.
Однако набольший воевода общего энтузиазма не разделил.
– Не так