Княжич поднял голову и осмотрелся.
Странно…
Полочан в ближайших окрестностях не наблюдалось. Хвост их воинской колонны мелькал где-то вдалеке – уже на противоположном берегу реки.
Даже не успев осмыслить произошедшее, Олег поднялся, чтобы окинуть взглядом поле боя.
Оно, вполне ожидаемо, полностью принадлежало полуденному войску. Победители оглашали долину победными кличами и потрясали оружием. Полочане присутствовали там только в виде пленных или трупов.
Княжич с робкой надеждой перевёл взор на Менск. И не поверил своим глазам.
Гридни тётки Некрасы по опущенному подъёмному мосту втягивались под свод городских ворот…
Этому просто не было логичного объяснения! Горожане настолько впечатлились разгромом своего князя, что решили впустить вражеское войско? Или не успели поднять мост, желая дать шанс спастись своим ратникам? И то и другое было маловероятно.
Потом Олег обратил внимание на малый прапорец, развивающийся над воротной башней. Приглядевшись, он смог различить на нём два цвета – пурпурный и жёлтый. С атакующей птицей в центре.
Похоже, Пустельга всё-таки выполнил своё обещание. Пусть даже оброненное вскользь и полушутя.
Одному событию объяснение было найдено.
Оглядевшись, княжич понял причину и другого…
Почему полочане ушли, всего лишь метнув в него нескольких дротиков, и даже не удостоверились, что они достигли цели, и не попытались взять его в плен.
В боевом ослеплении он совсем забыл про своего спутника…
Жирошка сидел на земле, изумлённо выпучив глаза. Его толстые губы, а вместе с ними и отвислые брыли мелко тряслись, как будто от возмущения.
Можно было подумать, что старого челядинца всего лишь в очередной раз вывел из себя новый проступок его воспитанника, и он не находит слов от возмущения…
Если бы не ратовище сулицы, торчавшее у него чуть пониже груди. И хлещущая из раны кровь, которой набежала уже целая лужа.
Дротик вошёл аккурат под вздох. Жирошка умер, не успев издать ни звука.
Да-а-а… Так и умирают по-настоящему верные слуги. Даже своей смертью принося пользу господину. А иногда спасая ему жизнь…
Скорее всего, его полочане и приняли за дерзкого лучника, который посмел выстрелить в их князя. А увидев, как он падает, сочли месть свершённой и продолжили отход.
Теперь никто не будет донимать его увещеваниями…
Никто не будет вечно зудеть над ухом…
Грозить гневом богов и боярина Колюты…
Не справится о здоровье…
Не подаст горячего сбитня после поездки под промозглым дождём…
Олег только сейчас осознал, насколько он привязан к старому челядинцу. Матери он не помнил – она ушла в вирий, когда ему не было и луны от роду. С отцом юноша никогда