– Вон у окна новая компания засела. Отдай им пиво, но пока про горячее не спрашивай. Мы с Марой и так зашиваемся. Скорей бы Дит приходил, – услышала за спиной Велла, отправляясь в путь между столиками.
Ей нравилось обслуживать гостей. В детстве – потому что она чувствовала себя взрослой и становилась похожей на любимую матушку, теперь – потому что взамен принесенному пиву и кушаньям получала многозначительные улыбки и внимание зрелых мужчин и тем самым обретала подтверждение тому, о чем всегда мечтала и на что надеялась: она выросла в настоящую красавицу, своей юностью и свежестью способную заставить всех этих бородатых мужиков забывать о домашних неурядицах и сварливых женах. Велла почему-то полагала, что с возрастом все жены становятся сварливыми. Гверна не раз упрекала дочь в излишней наивности и, как могла, объясняла, что мужчины видят в ней вовсе не то, что она предполагает, что их восторженные взгляды и замечания вызваны гораздо более прозаическими причинами, а доверяться им – значит подвергать себя неминуемой опасности. За все свои семнадцать зим жизни, проведенной главным образом в этих стенах, Велла только недавно познакомилась с гостем, против более близкой дружбы с которым мать возражала на удивление недолго. До него у нее был один знакомый, тоже виггер, красивый и сильный, правда, в летах, но о его существовании ни мать, ни брат ничего так и не узнали, поскольку в таверне он вел себя как обыкновенный гуляка, каких пруд пруди, а с Веллой встречался по ночам, чаще всего у реки. Между ними ничего не было, кроме нежных объятий, изредка сопровождаемых поцелуями, но Велла до сих пор не могла без приятной дрожи в коленях вспоминать мускулистые мужские руки и дерзкие слова, которые этот бородатый, бритоголовый детина любил нашептывать ей на ушко. А потом он исчез из ее жизни так же внезапно, как появился, и вот уже почти два года Велла довольствовалась лишь воспоминаниями от тех незабываемых мгновениях.
Сидевшая у окна компания молодых фолдитов встретила появление девушки да еще с шестью тяжеленными, доверху наполненными пенистым пивом кружками сдержанным гулом одобрения.
– Посиди с нами, красавица! – пригласил ее самый старший, вероятно, местный заводила. – У нас, понимаешь, сегодня праздник. Удачно поторговали, можно сказать.
– Садись, не пожалеешь! – поддакнул другой.
– Сегодня мы при деньгах! – добавил третий.
Велла знала, что должна стараться не разочаровывать гостей, чтобы не возникало ненужных обид, под воздействием пива часто переходящих ссоры, однако сейчас у нее не было ни желания, ни времени им подыгрывать.
– Рада бы посидеть с такими богатыми да видными, а только зовут меня дела неотложные. Извиняйте.
– Э-э, хитришь, красавица! – шутливо погрозил ей пальцем первый. – Сам видел, как ты вон за тем столиком с двумя гостями сидела. А нас, значит, избегаешь?
– Между