Надрезав в двух местах рану и выдавив прямо на землю густой гной, Хейзит легонько потрогал обломок стрелы. Стрела шаталась, но сама выходить наружу отказывалась.
– Жуй, жуй как можно больше, – приказал вяло кивающему пациенту Хейзит.
Поиграл стрелой еще раз. Из раны хлынула кровь, что было первым хорошим признаком. Если проявить решительность и не совершить ошибку, ногу удастся спасти.
Хейзит уже удостоверился в том, что стрела не задела кость и засела где-то рядом. В противном случае пришлось бы делать надрез в ладонь шириной и полпальца глубиной, чтобы высвобождать наконечник. Который тем не менее не поддавался.
– Зазубрины мешают, – предположил Фокдан, все это время наблюдавший за мучениями лекаря и пациента с деланным равнодушием. – Если не вырезать с мясом, обратно не пойдет.
– Спасибо за совет, – не оглядываясь, процедил сквозь зубы Хейзит. – Есть еще один способ.
Он подумал о нем сразу же, стоило Фокдану упомянуть про зазубрины. Если стрела не желает уступать и выходить обратно, почему бы ни помочь ей двигаться вперед? Тем более что Фейли уже почти не подает признаком жизни, а Исли давно отпустил его колено и теперь молча сидит спиной к происходящему.
Хейзит положил ногу Фейли к себе на колено и постарался прикинуть на глаз, куда нацелена стрела. В этом месте он двумя взмахами сделал глубокий надрез в виде креста.
– Брось воду и разогрей второй нож, – сказал он Мадлоху. – Раскали до красна, если получится.
Не обращая больше ни на кого внимания, он подобрал с земли кусок твердой коры, приложил его к торчащему концу стрелы, набрал побольше воздуха, и что было сил надавил. Раненый взвыл, разбуженный болью, и отдернул ногу, опередив Исли, но дело было сделано: похожий на мелкую рыбешку с острыми плавниками наконечник выглянул с противоположной стороны щиколотки.
– Ногу, ногу держите! – крикнул, забыв об осторожности, Хейзит, а сам вцепился в наконечник окровавленными пальцами.
Обломок стрелы медленно ушел в ногу и потом плавно выскользнул следом за наконечником.
– Нож!
Хейзит чуть не обжегся, перехватывая рукоятку. Кровь под раскаленным лезвием зашипела. Аппетитно потянуло жареным мясом. Операция закончилась. Только теперь все увидели, почему Фейли в самый тяжелый момент сохранил молчание: Фокдан отнял от его рта прокушенную до крови ладонь и с кислой миной направился к ручью ее мыть. Хейзит кинул ему использованную тряпку, велев заодно ее простирнуть.
Пока Фейли заново перевязывали ногу – на сей раз не туго, просто, чтобы случайно не попала грязь, – Мадлох и Исли брезгливо, но внимательно изучали стрелу.
– Либо шеважа научились ковать железо, – сделал заключение толстяк, – либо они используют против нас наши же собственные наконечники. Нужно будет при случае подсказать оружейникам, чтобы делали поменьше зазубрин –