Шульгин резко отвернулся от возбужденных солдат и направился к обугленным вертолетным останкам, осунувшийся, злой. За ним потянулись солдаты, не поднимая лиц от сырой распаханной пашни.
– Выживает всякое сранье… Это точно! – ворчал за спиной Богунов. – Говенные нигде не тонут… Будут потом лапшу на уши вешать… Как на войне лепили человеческий фарш, а потом немытыми руками тушонку жрали, тьфу-у…
8
Поднялись от пашни вертолеты с узлами мокрых от крови плащ-палаток. Облетели вертушки поле боя в прощальном, траурном круге. Покачали шульгинской группе бортами. Прощай, «шурави»…
И перестала существовать штурмовая группа.
Солдаты шульгинского отряда присоединились к своим взводам. Сам Шульгин отправился искать командира роты.
«Метель» успела прочно окопаться на одной из высот.
На холмах свежевырытой земли блестели ружейным маслом стволы. Пахло гречневой кашей. Сыпался песок с брустверов на зеленые простыни плащ-палаток. И добродушные лица с брустверов приветствовали шульгинских ребят широчайшими улыбками.
– Рады бачить гарних хлопцыв…
– Добро пожаловать к мамочке с папочкой…
– Богунову наше с кисточкой…
Шульгинских ребят хлопали по спинам, трепали за плечи, подталкивали, тянули за вещмешки. Бурно радовались оставшимся в живых. Старались заполучить их в свои вырытые окопы. Многим хотелось удержать у себя Шульгина.
Шульгин обычно не закреплялся ни за одним взводом. Взводные офицеры не могли оторваться от личного состава взводов, а Шульгин, как вольный человек, мог остаться с любой группой. Обычно в боевых порядках он располагался с авангардом или возглавлял группу прикрытия. На привалах он мог остаться в любом окопе и везде принимался, как желанный гость. Сейчас солдаты спорили из-за него, и он не успевал перекинуться словом с одними, как над рыхлым бруствером свисала очередная голова:
– Товарищ лейтенант, вы у нас не были. Посмотрите, уютный окопчик. Не то, что развалюха у этих гробокопателей. Это же совсем безрукие. Кто так роет? Пукнуть негде…
В ответ неслось беззлобное:
– Тоже вырыли срамную ямищу. Берлога медвежья, семь на восемь… Нет уж, товарищ лейтенант, оставайтесь с нами. У нас гостиница… Половички даже имеются, гляньте. Просто люкс…
Шульгин смеялся:
– Точно люкс… Метрополь. Хрустальные люстры. Зеркальные стены. Но я, пожалуй, загляну в Асторию…
Солдаты смеялись. Их лейтенант жил в Ленинграде и видел хорошие гостиницы.
Обстрел уже не беспокоил укрепившуюся роту. Солдаты устраивались на ночлег. Отделывали окопы с удобствами. Стелили на дно прошлогоднюю траву. Собирали сухой хворост для скудного костра. Скрипели ножами о консервную жесть, катились вниз по склону пустые банки. Несло от «Метели» ароматным дымком, пряным запахом