– Поживи с мое – запоешь и курицей, – ответил полководец.
Раз на придворном балу, желая оказать внимание фельдмаршалу, государыня спросила его:
– Чем потчевать дорогого гостя?
– Благослови, царица, водкой, – попросил Суворов.
– Но что скажут красавицы фрейлины, которые будут с вами разговаривать? – заметила Екатерина II.
– Они почувствуют, что с ними говорит солдат.
Суворов уверял, что у него семь ран: две получены на войне, а пять при дворе, и эти последние, по его словам, были гораздо мучительнее первых.
Один офицер, которого Суворов очень любил и уважал как храброго воина, был очень несдержан на язык, чем нажил себе таких врагов, что и служить ему стало невмочь.
Как-то Суворов позвал его к себе, закрыл дверь и как чрезвычайный секрет сказал ему о том, что у него имеется очень опасный враг, который на каждом шагу ему вредит и мешает.
Офицер сказал, что не знает, о ком и думать, тогда Суворов подошел вплотную к офицеру и шепнул ему:
– Высунь язык!
Тот послушался.
Суворов, показывая на его язык, сказал:
– Вот он! Вот кто твой самый лютый враг.
На совет осматривавшего его доктора поехать на целебные воды полечиться Суворов раздраженно ответил:
– Помилуй бог! Что тебе вздумалось? Туда посылай здоровых богачей, прихрамывающих игроков, интриганов и всякую сволочь. Там пусть они купаются в грязи, я же истинно болен. Мне нужна молитва, в деревне изба, баня, кашица и квас.
Жена одного офицера как-то пожаловалась Суворову на своего мужа.
– Ваша светлость, он со мною плохо обращается.
– Это меня не касается, – ответил полководец.
– Но он за глаза и вас ругает…
– А это, матушка, тебя не касается.
В самые лютые морозы Суворов одевался очень легко. Императрица Екатерина II подарила ему шубу и повелела обязательно ее носить. Суворов, не желая изменять своей привычке, но принужденный повиноваться воле государыни, придумал такую хитрость: он всюду возил с собой дарованную шубу, но не надевал на себя, а держал ее на коленях.
Во время путешествия императрицы Екатерины на юг, когда государыня щедро раздавала награды и подарки, Суворову была пожалована драгоценная табакерка с вензелем императрицы. Это дало повод Суворову написать одному из своих управляющих: «А я за гулянье получил табакерку в семь тысяч рублей».
О взятии Варшавы в 1794 году Суворов донес императрице: «Всемилостивейшая государыня! Ура! Варшава наша».
Императрица ответила столь же лаконически: «Ура! Фельдмаршал Суворов!»
Возвращение Суворова после окончания Польской кампании было отмечено рядом торжеств. Его поселили в Таврическом дворце. Государыня пожаловала ему драгоценную табакерку с изображением Александра Македонского. При этом она сказала:
– Никому так не прилично иметь портрет тезки вашего, как вам,