Отчим пристально взглянул на меня.
– Ты что, захомутала этого художника?
– За… простите, не поняла.
– Ты выходишь за него замуж? И потому трещишь о нем без умолку?
Я рассмеялась.
– Вовсе нет, сэр, его фамилия Гиллеспи, он женат. Просто я считаю его исключительно талантливым.
Вполне в духе отчима представлять брак в виде хомута, надетого женщиной на мужскую шею. Конечно, Рэмзи был предан маме, по крайней мере, до того как они разъехались, но в целом всегда оставался невысокого мнения о женском поле. Вот уж кто никогда не стал бы поддерживать суфражисток. Правда, он погиб задолго до того, как зародилось это движение, при взрыве очередного приобретения – незапатентованной душевой, работавшей от газового двигателя.
– Сэр, почему бы вам не погостить в Глазго на следующей неделе? Мы бы прекрасно провели время на Выставке. Я приглашу мистера Гиллеспи с женой. Или мне лучше в следующий раз навестить вас вместе с ним? – Заметив встревоженный взгляд Рэмзи, я торопливо добавила: – Пожалуй, нет, лучше, если вы сами приедете. Еще чаю?
Он слабо кивнул.
– Скажите, сэр, а среди ваших друзей случайно нет коллекционеров или галеристов?
– Друзей, – с горечью повторил Рэмзи и легонько толкнул сахарницу. Пожалуй, он стал еще большим затворником, чем раньше.
Не зная, что еще сказать, я улыбнулась и заглянула из кабинета в соседнюю проходную комнату.
– У вас чудесный дом, сэр. Наверное, было бы неплохо повесить что-нибудь на стены – например, пару картин.
– Гм. – Отчим наклонился и хитро посмотрел на меня. – Ты намекаешь на этого своего Гиллеспи?
– О, это было бы чудесно. Он пока еще не очень известен, но не уступает более именитым художникам, например Гутри или Уолтону. – На лице Рэмзи не дрогнул ни один мускул – видимо, он даже не слыхал этих имен. – Если мы назначим с вами встречу в Глазго, – добавила я, – я могла бы показать вам его работы…
– Ну ладно, посмотрим. – Он поднес к свету мутный негатив и вгляделся. – Туман в гостиной. Никакого толка.
Купит ли отчим картину Гиллеспи или порекомендует его знакомым, оставалось неясным. Тем не менее перед моим отъездом Рэмзи сделал неожиданное предложение: заказать мой портрет для своей гостиной. Разумеется, я обрадовалась и была польщена, но, признаюсь, поначалу идея меня немного смутила. Во-первых, в позировании для портрета есть некоторое тщеславие. Кроме того, даже в юности я не питала иллюзий по поводу своей внешности и уж точно не обладала красотой, которую приятно рассматривать долго и на близком расстоянии. Тем не менее за подобные заказы обычно хорошо платят, и я решила предложить его Неду Гиллеспи в надежде принести ему финансовую